Глубокая охота: Империя наносит ответный удар
Шрифт:
— Правда, — Такэда шумно всосал воздух сквозь зубы. — Закачаешься. Ну что ж, внимайте приказу командира. Рожаете четыре коробки на борт «казачков» с минимальными помехами работе стрелка. Как вы этого добьётесь, ваше дело. На передающую антенну и блок постановки сигналов — тетрадь-опись понятную для любого ваньки-изолентщика электротехнической сотни. И чтобы с пояснительными рисунками! Чтоб на борту каждая мамкина неучь это без вас осилила собрать! Есть у вас на это всё примерно восемь суток. Всем остальным про работу врите что угодно, хоть что вы здесь тайком от команды под хвост трахаетесь, но чтобы
— Командир! — стоит отдать Тояме должное, она совершенно искренне покраснела.
— Я вообще не по этой части! — задушенно пискнул Кащенюк, но его уже никто толком не услышал.
Коридоры ВАС-61 «Кайзер бэй» заполнили тревожные взрёвывания сигнала воздушной тревоги.
Глава 3
Интерлюдия. Глубокое планирование
Сверхдальний бомбовоз «Сердитый опоссум», тридцать шесть ангелов, где-то над архипелагом.
По общему мнению экипажей двенадцатой авиагруппы «Длинного прыжка», если кто и заслужил приставную табуретку с комиссаром на очередной вылет, так это «Сердитый опоссум».
Тотемного зверя борта многие ремонтники без малейшего стеснения прозвали злоебучим, лишь в присутствии экипажа сбавляя накал до просто «злобного». Борт прозвище оправдывал полностью.
Формально полностью лётнопригодный, «Сердитый опоссум» держал абсолютный рекорд части по внезапным отказам полностью исправного на момент осмотра бортового оборудования, поломкам в полёте и дефектам на грани саботажа.
Первый раз крамольное прозвище вслух произнёс ремонтник, у которого прямо в руках на две части развалился крепёжный болт станины второго толкающего двигателя. При ближайшем рассмотрении тринадцать болтов оказались настолько же дефектными и держались только на щедро залитом в гнёзда рыбьем клею. Чтобы клея вошло побольше, болты ещё и старательно подпилили. Температурные перепады над морем ожидаемо превратили рыбий (и вообще-то столярный!) клей в крошащуюся на глазах хрупкую субстанцию и обману, равно как и креплению двигателя, пришёл конец.
Торопливый осмотр подтвердил, что на своём законном месте в крыле двигатель остался в основном потому, что был толкающим, и в полёте удерживал себя только лишь с некоторой помощью входящих патрубков масла, горючего и сжатого воздуха. Те щедро расплачивались за это съеденной резьбой и нещадными протечками. На посадке же его каким-то невообразимым чудом пережимала деформация перекошенной уже буквально на ладонь внутри крыла рамы силового каркаса — но сколько так могло продолжаться, не сказала бы ни одна гадалка.
По слухам, командир «Опоссума», Ю-Жень Беден тогда впервые изменил своему азиатскому бесстрастию и перед началом разошедшейся в бесчисленных списках короткой, но очень эмоциональной речи совершенно точно вспомнил, что по матушке он, как ни крути, родом из Южной Франции. Степень инцестуального родства и семейно-половая жизнь ответственных за дефект лиц по версии командира борта ни классификации ни категоризации практически не подлежала.
Не удивительно, что когда чуть ли не от подножия Янтарного Трона прибыл имперский генеральный комиссар
Как показал сам вылет, генеральный комиссар Абель Нахтштрассе опасениям экипажа совершенно не соответствовал. Удивительно молодой, явно из «новых имперских», если чем комиссар и беспокоил экипаж, так это своим неуёмным любопытством.
Комиссару повезло оказаться там, где на всю империю успели побывать единичные сотни человек — сами экипажи, редкие стажёры, немного конструкторов с инженерами, ещё меньше представителей имперской династии, и… да и всё.
Вылет грозил запомниться надолго. Всем и без исключения.
— Значит, говорите, обнаружение и контроль? — генеральный комиссар недовольно провожал взглядом крохотное пятнышко авианесущего судна Конфедерации. Двигалось то почти на смычке моря с горизонтом, но солнце архипелага делало его убедительно контрастным. При некотором старании получалось разглядеть даже одинокий эсминец сопровождения.
— В основном, — подтвердил радист. — И то… здесь мы уже за вторым радиусом. Многомоторники вряд ли достанут. Я передал, но пока сообщение получат, да пока расшифруют, да конечному адресату пока оно дойдёт… конфедерат в полной безопасности.
— Но у вас же есть бомбы на борту? — упрекнул комиссар. — На осмотре приняты как исправные.
Экипаж переглянулся.
— Молодым лейтенантам, только что из учебки, — мягко пояснил Ю-Жень Беден, — затруднительность подобного удара доступными борту средствами доносят в максимально грубой и максимально ироничной форме. Намеренно.
— Ну хотя бы как гипотетическая вероятность? — переспросил Абель Нахтштрассе.
— Даже как гипотетическая, — отрезал штурман. — Да и как вы себе это представляете, чисто технически?
— Чисто технически можно, — к искреннему удивлению экипажа Ю-Жень Беден выступил адвокатом дьявола. — Просто очень труднореализуемо.
Экипаж потрясённо смолк. Такой подставы от командира на борту просто не ждали.
— А можно чуточку подробностей? — вкрадчиво поинтересовался комиссар.
— Лейтёха с «Небесного дракона», — пояснил Беден. — Только что из учебки, закусился на вылете с бомбардиром. Тот ему отшутился как всегда, таракана обоссать с крыши офицерской столовой предложил для начала. Парню ретивое взыграло. Наши все ждали, что правда на крышу полезет, некоторые даже ставки успели сделать. А пошёл он вместо этого в библиотеку, и не один пошёл, а с тетрадочкой, а как за столик присел, так ещё и вынул из планшетика линеечку…
— Командир, не томи! — простонал второй пилот.
— Что больше всего мешает попадать точно в цель? — задал вместо ответа риторический вопрос командир «Опоссума». — От чего больше всего помеха работе бомбардира? Комиссар?
— Ветер, — рискнул предположить генеральный комиссар и угадал.
— Совершенно верно! — Ю-Жень воздел палец в лётной перчатке к потолку кабины. — А на какую бомбу ветер оказывает минимальную помеху?
— На тяжёлую? — экипаж переглянулся. Судя ответам, комиссар совершенно честно проштудировал от корки до корки несколько «спутников имперского бомбардировщика» прежде чем лезть в кабину.