Голос пугающей пустоты
Шрифт:
— Ну, это-то всегда можно поправить, — заметил он.
— Так вот и я ему о том же. — Джейл хохотнула следом за Проповедником пару раз. Затем ее лицо стало серьезным. — Скажи мне по секрету, Проповедник: что у тебя общего с этими отморозками?
Теолрин вздрогнул. Нет, нет. Не надо. Плохая идея. Он помотал головой, надеясь, что Джейл поймет его намек, но она либо не поняла, либо сделала вид, что не понимает.
— Нет, ну правда: я же видела, что ты не в восторге от действий Кройха... и в целом от него тоже не в восторге. Ты ведь не просто так ушел из святилища... или откуда ты там ушел? Ты разочаровался,
«Хорошая попытка, Джейл. — Теолрин мысленно вздохнул. — Жаль только, что бессмысленная. Жажда наживы не идет ни в какое сравнение с попытками воззвать к совести или чему-то такому... Уж я-то это знаю».
Проповедник, наконец, заговорил, медленно и осторожно:
— Я ценю твой благородный порыв, Джейл, но, боюсь, я обязан Кройху слишком многим. Прости. Мне импонируют идеи нововестников, но я уже выбрал сторону.
— Ну, — Джейл подернула плечами, — все мы время от времени допускаем ошибки. И хорошо, когда нам предоставляется возможность эти ошибки исправить.
Проповедник покачал головой.
— Кончай, Джейл. Эти разговоры не доведут до добра.
— Просто имей в виду: я была бы рада, окажись мы по одну сторону баррикад. И мне кажется — ты тоже.
Судя по открытому рту Джейл, она собралась еще что-то добавить — однако в этот момент в коридоре раздался шум, а пару мгновений спустя входная дверь вновь грохнула, распахнувшись.
— Драть тебя за ногу, Проповедник! — Кройх ввалился в комнату, держа в руке откупоренную бутылку, на дне которой что-то плескалось. Следом за ним, по одному, в комнату принялись заваливаться его приятели, многие из которых уже едва держались на ногах. — Я тебе что приказал: следить за тем, чтобы эти проныры не дали деру, или же точить с ними лясы?— Я просто...— Просто делай, что тебе сказали, мать твою, а?!
Теолрина покорежило, когда он взглянул на это пьяное, озлобленное лицо. На такое посмотришь дольше пары секунд — даже пить захочешь бросить. А, может, и жить.
Проповедник, ничего не ответив, отошел к стене, в то время как Кройх обернулся к Джейл. Теолрин не мог видеть, но что-то подсказывало ему, что на лице главаря повисла гнуснейшая из улыбок, что только могла найтись в его арсенале.
— Гелиотская Ведьма... С возвращением. Присоединяйся к своему дружку. — Кройх мотнул головой в сторону Теолрина.
— Присоединяться... к чему? — уточнила Джейл.
— Как к чему? — Кройх приложился к бутылке. Рядом с ним встал Мощный, что послал Джейл воздушный поцелуй. — К тому, чтобы наслаждаться последними днями вашей никчемной жизни... Пока у вас еще есть такая возможность.Теолрин потупил взгляд, пока прихвостни Кройха тряслись в безудержном смехе. В его голове все еще звучали брошенные ему слова Джейл. В ней еще оставался запал, да. Она хотела жить, хотела бороться... В отличие от него.Все, чего хотел Теолрин — так это того, чтобы все побыстрее закончилось.
В конце концов, он и так принес в этот мир слишком много боли и смертей. Наверное, для всех будет только лучше, если его и Джейл казнят.
Он знал,
Глава 27
Кольцеобразные витки дыма один за другим отделялись от чаши стеклянной трубки и, неспешно поднимаясь, рассеивались под низким потолком таверны. Прогорклая смесь из табака, чайного листа и какого-то редкостного третьесортного дерьма приятно свербила в горле Клэйва, особенно после пары глотков бормотухи, которую здоровяк Талли раздобыл невесть где. Конечно, трубка была не ахти — особенно по сравнению с той костяной, что осталась затерянной где-то в Ковене — но за последнее время Клэйв научился радоваться тому, что имеет.
С момента набега на здания Гильдии миновали сутки, и именно теперь — когда стало окончательно ясно, насколько серьезный урон они нанесли по экономике всей Кельментании — они решили отпраздновать свой успех, тем более, что никто из отряда Талли не пострадал... Ну, не считая того, что он с Файни получил пару ожогов, когда, насытившись друг другом, они в спешке покидали горящий зал Магистра. Прочие группировки сработали на ура, так что все три корпуса Гильдии Стеклосборщиков были успешно обнесены, а затем сожжены. Когда на места «преступлений» подоспели регулярные отряды (и, как поговаривают, даже пара Летающих), группы нововестников уже успели раствориться в бедных кварталах города.
Время близилось к полуночи, а состояние каждого из сидящих за столом близилось к хорошему опьянению. Вокруг Клэйва почти без умолку звучал смех и бравады о том, что скоро тирании Ковена придет конец. Поговаривали, что, вдохновленные последними событиями, большинство горожан готовы подняться вместе с ними на полноценное восстание. Клэйву хотелось в это верить. Он наконец-то начал чувствовать, что нашел свое место в этой жизни. Место рядом с теми, что готов сражаться за свободу...
Место рядом с Файни.
Она сидела рядом с ним, держа в руке кружку с бормотухой и смеясь над какой-то незамысловатой историей Талли. Клэйву хотелось обнять ее, притянуть поближе к себе — однако, с другой стороны, ему не шибко нравилась перспектива привлекать к их отношениям излишнее внимание. Они еще успеют насладиться близостью, так что спешка им ни к чему. Клэйва даже посетила мысль предложить Файни покинуть это место пораньше, чтобы не переживать о том, что за тонкой перегородкой комнаты в доме Талли кто-нибудь будет подслушивать их возню — однако приближающиеся шаги к их столу вынудили его передумать. Даже Талли замолчал на полуслове, повернувшись на звук и поняв, кто почтил их своим появлением.
Невысокий толстячок, позади которого маячил долговязый телохранитель, приблизился к ним и остановился у края стола.
— Развлекаетесь? — негромко спросил Высокий, с недоверчивой ухмылкой глянув на мутную жижу, что плескалась в бутылке посреди стола.
— Как видишь, брат, — пробасил Талли и указал своей лапищей на бутылку. — Составишь компанию? Клянусь небритыми яйцами Кельма, мы нашли самое дрянное пойло, которое только можно было найти в этой дыре! — Хохотнув, Талли сделал глоток из своей кружки и, чуть поморщившись, выдохнул. — Ух-х. Какое же божественное дерьмище!