Голова дракона
Шрифт:
— Милый, я убеждена, что мужчины ужасно непрактичны, — рассуждала прелестная женушка, нежно врачуя мои застарелые ссадины и царапины. — Отныне, дурачок, слушайся меня, и тогда ты быстро получишь все, чего тебе хочется достигнуть в жизни.
Я сказал, что мне ничего особенного не нужно, только было бы крохотное местечко под солнцем. Она коротко ответила: будет!
А потом стало происходить что-то странное. Она критически расценивала каждый мой шаг.
Вот мы направляемся в «Распредсолнце».
— Милый, почему ты так спешишь? Ведь мы идем не на пожар,
Я стараюсь идти медленнее.
— Голубчик, ну что ты тянешься, будто неживой? Очнись! Если двигаться по-черепашьи, то мы как раз попадем к шапочному разбору.
Из-за пререканий опоздали. На «Распредсолнце» — огромный висячий замок. И записка: «Уехала на базу за лимитами».
Но вот, кажется, мне подвернулась удача: я нашел подходящее местечко и стою не шелохнувшись, словно врос в землю. Но тут же слышу ее голос:
— Глупышка, не стой как истукан, а оглянись назад — ты отбрасываешь совершенно косую тень. Хочешь, чтобы и вся жизнь у нас пошла наперекосяк?
Нет, я не хочу. И покидаю облюбованное местечко. В другой раз место оказалось идеальным, тень короткой и ровной. Но все равно ей оно не понравилось.
— Птенчик, умоляю, спрячься под дерево. Иначе тебе напечет головку, она у тебя и без того слабая.
Повинуюсь и сую свою голову в пыльную, нагретую солнцем листву.
С годами становится хуже и хуже. Стоит мне мало-мальски сносно устроиться, как она приказывает:
— Уступи место этому симпатичному юноше. Я уверена, что он отзывчив!
Я покорно уступаю место парню, хотя мне до сих пор неясно, каким образом она определила степень отзывчивости его сердца.
Мне все труднее и труднее подлаживаться под ее команды. А они сыплются как горох из худой торбы.
— Поворачивайся быстрее!
— Не юли.
— Держись левой стороны.
— Я сказала тебе: иди направо!
— Не сутулься.
— Чего ты стоишь, будто аршин проглотил?
— Лезь в гору!
— Сейчас же спускайся вниз!
Она четко руководит моим общением с людьми.
— Поклонись Петровым.
— Не замечай их!
— Поласковей с Ивановым, он очень влиятелен.
— Не смей лизаться с этим проходимцем!
— Позвони Сидорову.
— Забудь номер его телефона!
Не знаю, как себя чувствуют марионетки после очередного спектакля, устают ли они? Но я себя чувствовал прескверно, тем паче, что моя женушка устраивала представление за представлением, постоянно обновляя репертуар и сокращая время антрактов. И я забастовал.
— Больше не хочу, — заявил я однажды.
— Чего не хочешь?
— Места.
— Какого места?
— Под солнцем.
— Ну и дурак, — откровенно рассердилась жена. — А у меня как раз наметился прекрасный вариант для тебя.
— Хватит, — отрезал я, — никаких вариантов. Сыт по горло.
Но, конечно, тут мне пришлось покривить душой. Один вариант у меня остался. Вот какой.
Едва наступает ночь и моя супруга погружается в глубокий сон, чтобы рано утром с новыми силами обкатывать и обтесывать меня, я покидаю дом. На улице ни души, царят тишина
Теперь никто мне не мешает, никто не тычет острым локтем в бок, никто не заставляет дергаться и уподобляться бездушной кукле в театре марионеток. Я свободен, устраиваюсь как хочу и блаженствую.
Наконец-то я нашел то, чего искал всю жизнь. Ведь луна тоже небесное светило и тоже чудо из чудес. Можете мне позавидовать: я имею место под луною.
Хотя иногда мне бывает грустно оттого, что она только светит, но не греет…
А ЧТО МНЕ ОТЛОМИТСЯ?
Зря говорят, что время тех самых, выражаясь по-ученому, катаклизмов давно прошло. Неверно! Откройте любую газету, почитайте последний столбец, напечатанный мелкими буквами. Там только о том и пишут. Где-то в горах после хорошенькой встряски образовалось озеро, да с такой целебной водичкой, что нырни в него пенсионер, а выберется на берег молодец молодцом, хоть садись в «Чайку» с розовыми ленточками и правь прямиком во дворец бракосочетаний. В другом месте кусок материка отломился и превратился в остров. А на острове, конечно, бананы, кокосовые орехи величиной с астраханский арбуз, и внутри бодрящий напиток. Вроде жигулевского пива. Бывает, что подземная лава выталкивает наружу чистое золото. Да не в виде песка, а кусковое, наподобие сахара, только не белого, а желтого цвета. Обыкновенное золотишко, из которого у нас куют зубные коронки, а у них буржуи на биржах с жиру бесятся.
Нет, и в наши дни отламываются лакомые кусочки. Только не теряйся, вовремя кошель подставляй. Лично я всегда об этом помню, всегда наготове.
Заходит ко мне как-то знакомый зававтобазой и просит помочь. Крыша над ним закачалась, вот-вот рухнет. Помоги, мол, а то мне уже первое блюдо под названием баланда по ночам стало сниться. И просыпаюсь по утрам с неприятным привкусом во рту. А у тебя, говорит, дружки есть в ревизионном управлении. Ну, есть, не скрываю, кому какое дело? Если у кого над головой крыша трещит, то мне под нее соваться совсем не обязательно. И что мне от той шаткой кровли отломиться может? А он намекает, сулит… Ну, помог я, шепнул кому следует что полагается. И отломился мне… автомобильчик. Уютный такой, красивенький, «мерседес» называется. Он у моего знакомого завбазой числился на балансе несколько лет, пока не пришло время списать его как утиль. А утилек подходящий оказался, крепенький, бегает будто молодой конь.
Однако коню не только корм, ему и конюшня требуется. Тут и подвернулся кстати землемер один. Кто не знает, тому скажу, что люди землемерного ремесла не только на селе, но и в городе есть. На казенном языке инспектор по отводу земель называется. А понадобилось инспектору дядю прописать. Полезного, видать, дядю. У меня же к паспортному ведомству ходы есть. Ну и договорились. Устроил я дядину прописку, а мне бросовый кусочек земли отломился, где я не только гаражик, но и хозсарайчик возвел. Близехонько: одна трамвайная остановка от дома.