Голова дракона

Семёнов Мануил Григорьевич

— Кто тебе сказал?

— Одна тетя по телевизору. И потом, я сам в книжке читал и рисунок видел.

— Так ведь это сказка…

— Значит, неправда?

— Значит, выдумка, небылица.

Внук почему-то очень обрадовался.

— В море скачет кобылица — вот так небылица! — запел он.

Мы пристали к берегу и пошли к Леонтию отчитываться о результатах рыбалки. Я решил, что внук уже забыл наш разговор о головах дракона и небылицах, но ошибся.

В баре я взял внуку бутылочку яблочного сока, а для себя рюмку коньяку. Мы поболтали с Леонтием, и я подал ему знак насчет

второй рюмки. Заметив это, внук зашептал мне на ухо, что раз бабушка, дескать, иногда разрешает тебе выпивать перед обедом одну рюмку, то от второй надо отказаться. Я, в свою очередь, тоже шепотом сказал, что очень продрог на лодке и убежден, что только вторая рюмка меня согреет.

А внук громко спросил:

— Дядя Леонтий, а вы не знаете, сколько голов бывает у дракона?

Значит, он раскусил меня и правильно расценил слова по поводу «согревания» как уловку. Я огорченно вздохнул, расплатился с Леонтием, и мы поплелись в дом отдыха — отчитываться перед бабушкой.

С тех пор это и пошло…

Утром бабушка по привычке жалуется на бессонницу, которая якобы преследовала ее всю ночь.

— Ты представляешь, — говорила она мне, — я буквально не сомкнула глаз…

А внук, кровать которого стоит рядом с бабушкиной и потому от ее безмятежного и громкого всхрапывания он просыпается за ночь несколько раз, спрашивает меня:

— Дед, скажи, пожалуйста, сколько у дракона голов?

— Одна, а если будут говорить, что больше, — это небылица!

Бабушка смущенно умолкает.

В другой раз жалуюсь я. На отсутствие аппетита. Заявляю, что даже крохотный кусочек сегодня не полезет мне в горло. Но когда за обедом я уничтожаю первое, второе и третье блюдо до последней крошки, внук спрашивает у бабушки:

— Скажи, бабушка, сколько у дракона голов?

Формула оказалась очень удобной. Когда мы говорили внуку, что сегодня не поедем в детский городок кататься на каруселях, так как все автобусы ушли в ремонт; когда мы уверяли его, что если он съест вторую порцию мороженого, то непременно заболеет, и когда, укладывая его спать в девять, говорили, что часы уже показывают десять, — тогда он не уличал нас в грубой лжи. А просто мягко спрашивал:

— Скажите мне, дед и баба, не помните ли, сколько голов у дракона?

Уверяю, такая форма оценки поступающей информации гарантирует вам полную безопасность. Вы всегда можете совершенно свободно высказать свое мнение по тому или иному поводу и в то же время не прослыть резким человеком.

Театральному рецензенту, например, не обязательно, как раньше, после премьеры в открытую писать о неудаче театра. Достаточно будет, если он где-то ловко ввернет фразу о том, что усилия режиссера и исполнителей преодолеть возникшие при постановке нового спектакля творческие трудности напомнили ему попытку отрубить голову мифическому дракону мечом, сделанным из папье-маше… Лаконичной ссылкой на упомянутую голову удобно пользоваться ревизорам и контролерам, проверяющим иные отчеты о поголовном охвате населения музыкальной пропагандой и кинофикации сельских населенных пунктов. А телевидение? Вместо того чтобы печатать пространные статьи о некоторых телевизионных спектаклях и фильмах, не проще ли сразу

после их показа давать в качестве заставки рисованную рыбу с большой головой и выпученными глазами?

Стоп. Не слишком ли далеко увлекла меня фантазия? Ведь может случиться, что в числе пострадавших от остроумной выдумки моего малолетнего внука окажусь я сам. Ведь и вы, читатель, можете воспользоваться предложенным методом!

И если какой-нибудь знакомый скажет, что он прочел в сборнике веселый и забавный рассказ Семенова, то вы, будучи несогласны с такой лестной оценкой, просто можете спросить у вашего знакомого:

— А сколько голов у дракона?

КАК Я ПРЕДОТВРАТИЛ УГОН САМОЛЕТА

Как это ни огорчительно сознавать, но в наши дни захват и угон летательных аппаратов приобрел массовый характер. Тем более нуждается в широком распространении искусство предотвращения этих нежелательных эксцессов на воздушном транспорте. Иными словами: чем больше набивают руку угонщики, тем увереннее, надежнее должны действовать те, кто крепко перехватывает эту руку в запястье. Именно соображения такого рода побудили меня взяться за перо и рассказать о случае, который во многих отношениях может стать поучительным.

Итак, случай этот произошел в Забайкалье. В том самом, которое знакомо нам из старинной песни:

По диким степям Забайкалья, Где золото роют в горах…

Из тех мест, где действительно роют и моют золото, я приехал на автомобиле в Шилку, а уж отсюда мне предстояло отправиться на самолете в Читу. Такая выпала на мою журналистскую душу командировка.

С юных лет памятуя о том, что «Шилка и Нерчинск не страшны теперь», я ранним утром шагал по шилкинским улицам, разыскивая агентство Аэрофлота. Шагал и тихо мурлыкал:

Динь-бом, динь-бом — Слышен звон кандальный…

Неправда! Никакого звона, а тем более кандального, не было слышно. Уличный транспорт в столь ранний час еще не появился, а редкие прохожие двигались осторожненько, стараясь не нарушать тишины.

Я искал представительное здание с большими зеркальными витринами и роскошным парадным, а нашел более чем скромный на вид домик с боковым входом, где красовались сразу две вывески — «Прием пера боровой дичи» и «Агентство». Тут я сразу вспомнил строгий наказ супруги не иметь в командировке дела ни с пером, ни тем паче с пухом и уверенно открыл дверь агентства.

В небольшой комнатке, до отказа заполненной сизым дымом, сидели двое мужчин в летной форме и курили. Когда я вошел, они почему-то встали и представились.

— Заведующий агентством, — сказал один.

— Начальник аэропорта, — добавил другой.

И хором предложили мне:

— Садитесь.

Решив, что подобный церемониал является новой формой аэрофлотовского сервиса, я робко присел на порядочно разболтанный табурет. А аэрофлотовские чины были в чем-то не согласны меж собой: