Головолапная
Шрифт:
Гате улыбнулась:
— Чтобы отпустить рассказ, мне надо сначала его написать.
— Нет, ты не оттуда. Ты должна захотеть найти школьника, который утвердит то, что ты уже написала, или направит твой рассказ в правдоподобную сторону. Школьника! Скажи «Хочу школьника!» — настаивала Лида, которая в своей активности «лучше знала», как и любой, кто берется за новое дело.
— Я не могу это произнести, — хмыкнула Гата, подавляя смех.
— Испорченная ты, а еще писатель.
— Хорошо, хорошо… Хочу… найти школьника, — произнесла Гата и для задора
— Хочу попасть на обложку, — сказала Лида, подумала немного и тоже дунула, после чего вернулась к статье: — «Нужно развивать свою энергетику, следить за концентрацией своих…»
Зазвонил городской телефон.
— Да, — ответила Гата. — Да, я поняла. Наберите, пожалуйста, тот же номер, только последние две цифры «ноль пять». Это и будет отдел кадров… Да, до семи.
Повесив трубку, поняла, что Лида даже не сделала паузу в чтении.
— «…не создавать темную энергию, не формировать черный сгусток, не создавать программу-порчу». Не, это не про нас. Какой тут черный сгусток, если у тебя рассказ для детей, а у меня красивая картинка на красивой обложку?
Гата нахмурилась: «Ну, у меня там… пусть он утонет».
Вдруг на голове словно волосы зашевелились, хотя сквозняка не было. Проведя рукой по макушке, Гата представила, что она таким образом стряхивает с себя темную энергию. Но беспокойство запряталось холодным клубочком. Все-таки не зря ее тревожила эта сцена с хулиганом в столовой. Не с ней Гата не справлялась, а с собой — со своими проблемами, показавшимися с новой стороны именно благодаря детскому рассказу. С этим сложно было смириться.
— Дальше, — сказала Лида. — «Желание должно быть одно. Не рассеивайте свою энергию, соберите все в точку, иначе у вас не хватит энергии на воплощение». Ну, я не отвлекаюсь, хочу себя на нашей обложке. А ты?
— И я не отвлекаюсь, Да мы все и сформулировали уже, четко, — сказала Гата, но как не получалось у героя притчи не думать о белой обезьяне, так и к Гате уже влез в мысли и навязчиво там ворочался тот, о ком неправильно было думать вообще. — У меня в мыслях только мой рассказ. Только он. Только он.
Лида обернулась и с сомнением посмотрела на Гату, словно бы уловив ее мысли:
— Татуся, сосредоточься. Все серьезно.
— Я серьезна.
— Нет, не того ты хочешь, Татуся, — вздохнула Лида осуждающе.
Гата напряглась, готовая вспыхнуть:
— Ты, выходит, знаешь, чего я хочу!
— Конечно. Думаешь, что не показываешь, а видно. Хочешь ты, чтобы его кара настигла, потому что он изменник и предатель. Но при этом ждешь, что он раскается и вернется, потому что у вас же любовь была, да и три года из жизни не выбросишь…
В глазах стало горячо. Еще чуть-чуть — и придется отворачиваться.
— Ты вон все на телефон косишься и грустишь, — продолжала Лида тоном, в котором Гате слушались нотки ее матери, — а надо тебе смотреть
— И пойду. И иду! — Гата резко отвернулась. — А выводы тут простые: если у меня не будет рассказа, то я не попаду в сборник!
— Вот мы и подошли к следующему пункту, — невозмутимо продолжила Лида, — «К желанию надо приложить энергию».
— Что-то уже третий раз об одном и том же, — проворчала Гата, чувствуя, как стихает ее раздражение и больше не хочется ударить по столу или заплакать от обиды.
— Это сейчас нормально для статей. «Зарядите свое желание энергией веры, поддержки космоса, ожиданием волшебства, и отпустите, не надо поддерживать программу»… Что-то я запуталась, то зарядить, то не заряжать. И непонятно, что поддерживать? Веру в поддержку из космоса… Ох, эти копирайтеры! Все бы им только перепутать!
— Там говорится, что должен сформировать, отпустить и забыть про свое желание, снабдив его энергией веры.
Лида буркнула что-то недовольное со словами «забудешь» и «как же»:
— Дальше… «Визуализируйте и представьте себе то, чего вы хотите»… Так, я не поняла. Мы же уже описывали то, чего хотим. Это разные вещи?
— Мы не описывали. Мы формулировали.
— Ну да-а… Хорошо, у меня будет обложка… только не венок…. У меня будет ожерелье! Из цветов! Да! Я буду на светло-салатовом фоне, улыбаться, а на шее — ожерелье!
— Из чего!
— Из кувшинок!
Против воли Гату начал распирать смех:
— Из мокрых кувшинок?
— Неважно. Ты давай, своего школьника визуализируй. Какой он?
Эта казавшаяся глупостью игра хотя бы поднимала настроение.
— Ему десять лет, он крепкий, но не толстый, — представила Гата, — с небольшими глазами, русый, короткая стрижка… и в белых кроссовках.
— Замечательно! Дальше. «Наберитесь терпения. Космосу надо выносить ваше желание». Боже! Девять месяцев, что ли, он вынашивать будет?!
— У космоса свои сроки.
— Знаю я эти сроки. «Один выдох Брахмы длится…»
Гата не выдержала и прыснула коротким смешком.
— Так! Серьезней! — потребовала Лида и продолжила строгим голосом: — «Чтобы никто не отнял энергию у желания, никому не говорите о своем желании!».
Девушки молча переглянулись. Потом медленно развернулись каждая к своему монитору.
Лида первой начала хихикать, у Гаты тоже веселье теснилось в груди. Вскоре за стойкой грохнул хохот и возгласы «Не, ну это полный провал!» и «Вечно ты со своими теориями… Технологиями».