Головолапная
Шрифт:
В сумке нашлась закрытая упаковка бумажных носовых платков, а в отдельном кармашке лежала подмокшая, но вполне еще используемая пачка гигиенических салфеток.
Поднятый Гатой ил медленно тащился посередине канала, но у самого берега вода была относительно чистой.
Гата отмыла ноги и руки с максимальной тщательностью, гоня прочь мысли, что ко всем упавшим на нее неприятностям, она еще и опоздает с обеда на работу. Прополоскала босоножки, протерла сумку, стараясь, чтобы на ней не осталось грязных разводов. Она делала все неспешно, стараясь в этой неспешности обрести успокоение, потому
Напугавший ее шелест больше не повторялся. Солнце вновь показалась из-за облака. Вдалеке звучали людские голоса, носился по парку шум проспекта. На мосту появилась гуляющая парочка. Они не смотрели на Гату. Они смотрели друг на друга.
4
Она сохла на берегу еще долго, отодвинув подальше тревожные мысли, что Лида наверняка уже в десятый раз пытается дозвониться на отключившийся телефон, а в конце месяца эту ее задержку приравняют к прогулу и, если не отделаются простым вычетом рабочих часов, то еще и штраф влепят. Эти мысли не помогали сохнуть и вообще не помогали.
Голова больше не болела, но в макушке осталось тупое ноющее чувство, как бывает, когда болит синяк через несколько дней после сильного удара. Это чувство порождало странную апатию.
«Переутомление. Давление. И прочие рабочие городские «-ения», — думала Гата. — В отпуск, что ли, попроситься на недельку. Правда, не хочется посвящать его врачам. Если отдых — лечение, то все вместе мучение… О, стихи».
Блузка подсохла и уже претендовала на некую стильную расцветку больше, чем на просто грязные разводы. Гата, придирчиво себя осмотрев, решила, что в целом можно не опасаться взглядов прохожих. Волосы — в пучок. Юбку — ровно. Ноги, проверено, чистые. И пошли с видом, что все так и должно быть.
А что это было с ней, она разберется потом…
Лида выскочила из-за стойки, едва только Гата сделала шаг с эскалатора. Предваряя все охи, ахи и прочие всплески переживаний, которые больше задерживают, чем поддерживают, она ответила коротко: «Упала в канал, случайно. Сполоснусь, вернусь, и все в порядке», и, отдав сумку, спустилась на первый этаж к служебным помещениям. Там была гардеробная и небольшая душевая, которую иногда использовали охранники, и еще хранился дежурный запас одежды. Запас создали и поддерживали сами администраторы чисто из соображений переменчивой погоды — бывает, что утром придешь по солнышку и теплу, а вечером можно выйти в холод и дождь. Поэтому в отдельном ящике под замочком держали пару ветровок и несколько футболок, размерами, подходящими обеим сменам.
Гата быстро ополоснулась в душе, стараясь не обращать внимания на старый кафель и на почерневшие швы между битыми плитками. Сменила блузку на футболку, повисшую у нее на плечах. Досушила юбку феном — запасных брюк или юбки не было, а бежать покупать в один из магазинов останавливала мысль о том, что зарплата еще только будет, а не уже была.
5
Сложно сказать, что успела передумать импульсивная Лида за то время, пока Гаты не было. Но только по возвращению Гаты за стойку, Лида смотрела исподлобья
— Плохо стало на жаре? — спросила она. — Мама моя тоже последнюю неделю жалуется, что ей душно и нечем дышать.
— Не записывай меня в возрастную группу своих родителей, пожалуйста. Как о них, так и обо мне будешь думать, что я уже свое пожила, а мне это не нравится, да и тебе самой незачем.
Лида, получив отпор, отвернулась.
Оставив ее снова за стойкой одну, Гата сходила в супермаркет на первом этаже, где попросила в отделе кулинарии горсть риса и пакетик. Не отказали. Положив в пакет свой телефон, Гата отправилась обратно на рабочее место.
К Лиде не вернулось ни приподнятое настроение, которое ей сегодня подарила новость об обложке июльского каталога с ее лицом, ни угрюмая заботливость человека, ставящего диагнозы по аналогии с самочувствием родственников. Словно маятник качнулся в одну сторону, потом в другую — и остановился на середине, на нуле.
— Все в порядке, Лид, — сказала Гата примирительно. — Я просто шла, задумалась, оступилась — и плюхнулась в воду. Помнишь, какой там, у мостика, берег крутой.
Лида молча кивнула.
— Но я все понимаю и обязательно куплю аппарат для измерения давления.
— Зачем покупать? — Лида пожала плечами. — В аптеке стоит для всех. Садись и меряй, сколько хочешь. После выходных будешь туда ходить утром и вечером. А я табличку заведу, будем фиксировать все твои цифры.
Нельзя сказать, что Гату порадовала перспектива чьего-то наблюдения за собой — Алла Родионовна заставила дочь невзлюбить сторонний контроль. Но в предложении Лиды было зерно здравого смысла.
Согласившись и поблагодарив, Гата открыла на компьютере свою переписку с Сережей.
«дачитал», — было в новом сообщении.
В следующем:
«знаю таково как петухов сука»
И еще в одном:
«читал и прям видел как он тонет дастал всегда этого хтел»
А потом вдогонку:
«я бы дабавил что бы памучился и булькал пабольше»
Сначала она перечитала дважды, потому что продраться через большое количество ошибок и отсутствие знаков препинания было нелегко. Показалось странным, что мальчик, произведший впечатление домашнего и даже интеллигентного, так удивительно безграмотно писал. Может, это ради модного образа? Может, Коту Старку только так и полагается знать родной язык?
Но текст с нелепыми ошибками и мысли о Сереже развеялись пылью, едва Гата с неприятным холодком в животе отметила, что ее читатель писал ей о своих испытанных чувствах примерно тогда, когда она сидела на берегу, мокрая жертва напавшего шелеста.
6
По настоянию Лиды к концу рабочего дня Гата все-таки сходила в аптеку и замерила давление. Потрепанный посетителями аптеки аппарат попищал недовольно, но сработал с первого раза.
Цифры были немного повышенные, но все в пределах нормы — потому девушки списали это на волнение и напряженный день.