Голубая луна
Шрифт:
После его предыдущих поцелуев, прикосновений и нескольких секунд полового акта, я завелась и хотела его. Уилл помучил меня языком, потом успокоил рукой. Я слышала свое дыхание и мольбы. Одновременно заполненная до краев и опустошенная, я была на грани и в то же время еще даже близко к ней не подошла.
— Тихо, — прошептал он, — я все сделаю как надо.
Он проник в меня пальцами, одновременно языком и губами утоляя мою жажду.
Всплеск выдернул меня из дремоты. На фоне солнца мелькнула какая-то тень. Открыв глаза,
Я по-прежнему чувствовала бедром его возбужденный член, поэтому повернулась, потеревшись о его гладкую длину. Потом переместила руку с его щеки несколько ниже:
— А теперь позволь мне тоже сделать все как надо.
Он уже был на грани, как и я чуть раньше. Нескольких быстрых движений рукой, порхание языка на самом кончике и глубокий захват ртом — и Кадотт оттолкнул меня. Должна признать, я сопротивлялась. Впервые в жизни я хотела сделать парню минет и довести дело до конца. Но было достаточно возбуждающе смотреть, как он взял член в руку и закончил то, что начала я.
Мы встретились взглядами, когда он открыл глаза.
— Ух ты! — сказала я.
— Да уж, «ух ты»! — улыбнулся он.
Поднявшись гибким, грациозным движением, он прыгнул в пруд, проплыл под водой, вынырнул и, тряхнув головой как пес, обдал меня фонтаном брызг. Я засмеялась, и Кадотт подплыл к берегу. Казалось, мы не могли оторвать друг от друга глаз.
— Что? — спросил он.
Пожав плечами, я опустила глаза. Мне не хотелось озвучивать свои мысли.
— Эй, я думал, ты доверяешь мне.
Разве? Я не была уверена. Да, я хотела его — очень сильно. Но доверие? Этим делиться намного сложнее, чем своим телом.
Кадотт коснулся моей щиколотки.
— Джесси?
Я встретилась с ним взглядом:
— Я думала, как мне жаль, что у нас нет презерватива.
Его пальцы сжались на моей ноге — почти что объятие. Кадотт на руках приподнялся из воды. Я отвлеклась на бугрящиеся мышцы его плеч и стекающую по телу воду. Уилл сел со мной рядом и нежно, медленно и сладко поцеловал.
— Да, и мне.
Наши губы встретились в глубоком чувственном поцелуе, от которого мое тело накрыло новой волной желания. В присутствии Кадотта я не принадлежала себе.
Он оторвался от меня, тяжело дыша, потом дернул меня за волосы:
— Мы всегда можем рискнуть.
— Или не можем.
— Именно это я в тебе и люблю, Джесси. Ты всегда держишь меня в узде, — засмеялся Кадотт.
"Люблю"? Скорее всего, это просто образное выражение. Скорее всего. Поэтому я оставила его без внимания.
— Мне нужно возвращаться, — сказала я.
— Ты могла бы пойти ко мне.
В его голос и выражение лица вернулась неуверенность.
— Мне нужно поспать.
— Так поспи. В моей постели. Со мной.
О
— Не могу.
Вздохнув, Кадотт отвел взгляд.
— Что случилось? — спросила я.
— Нас связывает только секс, да?
Я не знала, что сказать. Я думала, мы трахались, потому что, казалось, не могли остановиться. Кстати, я совершенно точно помню, что он был с этим согласен. Когда все изменилось?
Наверное, стоит объяснить ему все четко и ясно. Потом будет меньше проблем. Но поникшие плечи Кадотта тронули меня. И хотя мне следовало оставаться на месте, я не могла удержаться, чтобы не подвинуться к нему.
Мускулы на его спине бугрились и перекатывались под моими руками. Я легонько погладила его кожу пальцами, надеясь, что этот жест вышел успокаивающим. Я не была в этом сильна, но честно старалась.
— Я не до конца уверена, что это для меня, — призналась я. — Нам нужно решить прямо сейчас?
— Было бы хорошо.
Мне не нравилось, когда на меня давили. Но у Кадотта свои тараканы. Хотя у кого их нет? Но так как я не была индейцем племени оджибве, живущим в мире белых-пребелых людей, я решила быть к нему снисходительней.
— Ты умный, — сказала я, когда он повернулся ко мне лицом. Мои руки соскользнули с плеч Уилла и повисли по бокам. — К тому же забавный, когда не достаешь меня. Ты не так уж плох в постели. А без нее — еще лучше.
— Ну что тут сказать, Джесси? Я прям весь белый и пушистый.
Я склонила голову. По непонятной мне причине Кадотт разозлился. Какому самцу неприятно слышать, что он хорош в постели?
— Почему ты на меня злишься? Я думаю, ты нормальный парень. Для заумного очкарика.
Он даже не улыбнулся.
— Тебе стыдно выходить со мной в люди?
Я вздохнула. Он не позволит мне так легко отделаться.
— Хочешь знать правду?
— Удиви меня.
Я не могла поверить, что мы спорим, сидя обнаженные под полуденным солнцем. Но мы с Кадоттом и без того уже сделали много чего такого, во что мне верилось с трудом.
— Да, мне стыдно выходить с тобой в люди.
Уилл моргнул и побледнел, отчего его лицо еще больше выделилось на фоне иссиня-черных волос. Он выглядел так, будто я дала ему пощечину. Черт, я чувствовала себя точно так же.
Я схватила его за руку. Он попытался вырваться, но я его не пускала.
— Мне стыдно, Уилл, потому что я знаю, что люди о нас подумают.
Он вздохнул:
— Снова-здорово.
— То есть?
— Окружающие перестанут тебя уважать, если ты со мной. И не имеет значения, что я сделал. Или кто я. И что между нами происходит. Важны лишь мои родители.