Голубая луна

Хэндленд Лори

— Я ей перезвоню.

— Ты где? — повторила Зи.

— С Манденауэром. Нам нужно было кое-что обсудить.

— Подстрелили кого-нибудь нынче ночью?

— Не-а.

Зи так тяжело выдохнула, что я почти увидела, как из трубки заструился дым.

— Ты скоро приедешь?

— Мне нужно еще кое-что сделать.

— Хорошо. Но окажи мне услугу.

— Все, что угодно.

— Включи гребаную рацию. Думаешь, она у тебя просто для красоты?

Зи так сильно швырнула трубку на рычаг, что у меня зазвенело в ушах.

Я включила рацию и поймала взгляд Манденауэра.

— Нужно возвращаться к работе.

Он встал:

— Мне тоже.

— И куда вы собираетесь пойти?

Весь этот разговор о монстрах и нацистах беспокоил меня. Я достаточно повидала в жизни, чтобы знать, что зло чертовски сложно — если вообще возможно — убить, и внезапно мне расхотелось выпускать Манденауэра из виду.

— Я должен вернуться к себе и связаться с моими людьми.

— Вашими людьми?

— Другими ягер-зухерами. Они разбросаны по всей планете — с запада на восток и с севера на юг. Я руковожу ими с тех пор, как начал эту миссию. И сейчас мы поддерживаем связь через прекрасный интернет. — Он покачал головой. — Какое изобретение!

— На кого вы работаете? — еще раз спросила я.

— На столь любимое тобой федеральное правительство.

— Соединенных Штатов? — пискнула я.

Манденауэр улыбнулся:

— А что, здесь есть какое-то еще?

Я покачала головой:

— Никогда не слышала о подобном подразделении, связанном с правительством США.

В ответ Манденауэр просто молча приподнял бровь.

Ну да, ясное дело. Секретные войска особого назначения. Но организация по охоте за монстрами и отдел, занимающийся нацистской армией оборотней? Да будет вам!

— Говорите, Клайд не знает, кто вы на самом деле?

— ДПР отправил охотника, каковым я и являюсь. У нас есть связи с департаментами природных ресурсов по всему миру. Таким образом, нас регулярно информируют о всяких странных ситуациях, и мы можем проводить свои расследования, а затем уже разбираться с тем, что обнаружили.

— Но…

Манденауэр поднял руку.

— Достаточно для одного дня, Джесси. Знаешь, что сейчас важно? Чтобы ты была осторожной. Завтра снова поговорим. — Он пошел к двери.

— Подождите.

Манденауэр рассказал то, что мне нужно было знать, чтобы вести себя осмотрительно. Хотя Кадотт и просил меня никому не говорить о том, что он выяснил, но после увиденного и услышанного сегодня вечером время тайн уже прошло.

Я быстро посвятила Манденауэра в теорию Кадотта о Мачи-овишук.

— Злые Маниту, — пробормотал Манденауэр. — И волчий бог. Кадотт может быть прав.

— Но как связаны между собой древняя легенда оджибве и нацистский эксперимент?

— Не уверен. Несколько моих людей проверят информацию. А ты между тем присматривай за профессором.

Я не думала, что с этим у меня возникнут какие-то проблемы.

Манденауэр открыл дверь и остановился.

—

Но будь осторожна, — пробормотал он. — Не особо доверяй ему.

— Почему?

— За многие годы я понял, что тот, кто много знает о тайне, часто сам за ней и скрывается.

— Думаете, Кадотт оборотень?

— Возможно.

— И зачем ему рассказывать мне об оборотнях, если он сам один из них?

— Чтобы завоевать твое доверие. А ты никому не должна доверять, Джесси. Только так и можно выжить.

— А почему вы доверяете мне?

Он нацелил на меня винтовку:

— Я всегда могу всадить в тебя серебряную пулю и посмотреть, умрешь ли ты.

— Спасибо, я пас.

Манденауэр улыбнулся и ушел. Не совсем уверена, что он пошутил. Я похлопала по карману, где по-прежнему лежали ключи Тины, поскольку собиралась отправиться к ней домой и разобраться с этим делом, пока оно снова не вылетело из головы. У меня начало появляться плохое предчувствие в отношении Тины.

Вместо того чтобы положить винтовку в сейф, я взяла ее с собой в машину.

Хотя и было уже за полночь, я постучала в дверь Тины, надеясь, что она откроет и возмутится, что ее разбудили. Увы, нет.

Может, она крепко спит, а я вломлюсь к ней. Или, может, она как раз занимается любовью, и я вломлюсь уже к ним. Мне все равно. По крайней мере, я буду знать, что она жива и вычеркну ее из поискового списка.

Я вытащила из кармана ее ключи. Но что-то с грохотом упало на пол. Я наклонилась и подняла ключ, который нашла рядом с погребальным костром волка, сожженного Манденауэром. Держа находку в левой руке, правой я попробовала открыть замок по очереди всеми ключами на связке Тины.

Ни один не подошел.

Я попыталась снова: наклоняла ключи во все стороны и ворочала ими в замке, стараясь, чтобы хоть один его отпер. Может, это были ключи подруги. Ключи от машины. От «Стрижки и завивки». Черт. Придется ждать до утра, чтобы взять у Люси дубликат.

Я сунула связку в карман, а найденный в лесу одиночный ключ переложила из левой руки в правую и — понятия не имею, почему — попыталась открыть им дверь Тины.

Он скользнул прямо в скважину.

Я затаила дыхание и повернула руку. Замок щелкнул. Один легкий толчок, и дверь распахнулась.

Меня захлестнула холодная волна страха, но я все равно переступила порог.

— Тина?

«Давай же, давай. Будь здесь. Будь сердитой. Будь очень-очень сердитой».

Моя мольба оказался бесполезной. Переходя из одной тихой комнаты в другую, я не уловила ни единого звука и никого не увидела.

Я проверила ее сообщения. Лишь отчаянные просьбы ее парня и Люси перезвонить. Просмотрела почту. Ничего, кроме счетов и рекламных листовок. Я не увидела компьютера. Вероятно, Тина держала его внизу в парикмахерской. Но я была уверена, что Люси уже проверила электронный ящик Тины, если это возможно.