Голубая луна

Хэндленд Лори

— Миф. Если они умирают волками, то волками и остаются.

Я вздохнула. Если бы волки превращались обратно в людей, это было бы слишком просто. Но, может, хоть что-нибудь в этом деле окажется простым? Всего один разок?

— Я тут подумала… — Манденауэр что-то невнятно проворчал. — Карен Ларсон сбила оборотня. Может, нам стоит поспрашивать в округе о сломанных ногах, бедрах, сильных ушибах?

Он начал качать головой еще до того, как я успела закончить.

— Еще один миф?

— Если только она не сбила его

серебряной машиной. А так любое ранение зажило бы практически мгновенно.

Что ж, это снимает с Уилла подозрения, по крайней мере, в том, что касается синяка.

Моя рация затрещала:

— Джесси?

Я нахмурилась. Зи снова пришла на работу пораньше.

— Да?

— Нам звонили из Клируотера. Пропали человек двенадцать туристов. Тамошние полицейские предупреждают, чтобы мы были начеку.

— Поняла.

Я перевела взгляд на языки пламени.

— Кажется, я знаю, где их искать.

Манденауэр не ответил. Когда тишина стала слишком громкой, я спросила:

— Теперь-то что?

— Продолжаем охотиться.

— Здесь?

— Нет. Остальные теперь сюда не вернутся.

— Где тогда?

— Не уверен. Ты узнала что-нибудь новое с нашей последней встречи?

Мне не хотелось ему рассказывать, но я была должна. Ситуация в целом выходила из-под контроля, а Манденауэр единственный, кто делал хоть что-нибудь, чтобы остановить безумие.

Так что второй раз за последние сутки я выложила информацию как на духу. Рассказала ему абсолютно все, и даже больше. Когда я закончила, он еще долго смотрел на затухающий огонь.

— Нам бы следовало пристрелить твоего любовника. — Я открыла рот, чтобы возразить, но он продолжил говорить: — Но стрельба в людей всегда приносит мне проблемы. Лучше подождать, пока они превратятся в волков.

С этим не поспоришь.

— Мне тут пришло в голову, — сказала я. — Зачем Кадотту понадобилось изучать ритуал? С чего ему помогать мне узнать правду?

— Возможно, он хотел убедиться, что ты ее не узнаешь?

— Каким образом?

— Рассказывая достаточно, чтобы ты ему доверяла, но недостаточно, чтобы ты смогла это остановить. Кроме того, у него были глаза и уши во вражеском лагере. Ты рассказала ему то, что тебе известно?

Я покраснела. Манденауэр пристально посмотрел на меня и вздохнул.

— Эх, Джесси. Он же мог убить тебя, пока ты спала.

— Но не убил. Меня другое беспокоит. Зачем ему возвращать тотем, если он так важен для ритуала?

— Тотем у тебя?

Черт бы побрал меня и мой длинный язык.

— Э-э-э, да.

Полагаю, я не все ему рассказала.

— И все время был у тебя?

Я кивнула.

В кои-то веки на лице Манденауэра отразилось уважение, а не досада.

— Прекрасно. Если верить тому, что ты прочла, без этой вещицы они ничего не смогут сделать.

— А они не могут создать еще один?

— Будь это так просто, его не искали

бы столь упорно, — покачал головой старик.

— А они ищут?

— Кто-то же украл улики из полицейского участка.

— Кадотт.

— Возможно, — туманно ответил Манденауэр.

Я нахмурилась.

— Но кто-то перевернул вверх дном его кабинет, так что это не мог быть он.

— Возможно. — Я неодобрительно покосилась на него, и его губы дрогнули. — Он мог и сам его перерыть.

— Может, и так. Но в том, что он вернул мне тотем, по-прежнему нет смысла. Он мог сказать, что потерял его. Или что его украли. У меня были бы неприятности.

— Верно.

— Вы действительно считаете, что он один из них?

— В моих глазах каждый — один из них, пока я не узнаю, что это не так. Подобный образ мышления сохраняет мне жизнь уже долгое-долгое время.

Я нашла палку и наклонилась над костром, раскидывая головешки в стороны, пытаясь забросать землей то, что осталось. Ботинок зацепился за камень, и я споткнулась. Манденауэр схватил меня за руку, не дав пропахать лицом золу.

Он оказался между мной и лесом.

Словно издалека до меня донесся странный щелчок. Пока что-то не просвистело в воздухе, я не поняла, что именно услышала.

Если бы моя память не опознала звук, мне бы подсказала стрела, торчавшая в плече Манденауэра. Охотник упал на колени, едва не угодив в кострище.

Я выхватила пистолет, присела перед стариком и обшарила взглядом опушку. Там ничего не было. Манденауэр подтолкнул меня ногой.

— Уходи. Со мной все будет в порядке. — Он подтащил ружье к себе на колени. Но со стрелой в плече он не сможет как следует стрелять.

Я вздохнула.

— Я не собираюсь вас бросать.

— Он уходит.

— Уже ушел, и вы это знаете.

Я поближе пригляделась к стреле. Меня охватил озноб.

— Эта стрела из самострела.

— И что?

Перед глазами мелькали обрывки воспоминаний. Захламленный дом Кадотта. Бумаги. Книги. Волчья голова на стене. Самострел в углу. Черт.

Я посмотрела на Манденауэра и решила ему не говорить.

— Неважно.

Старик изворачивался, пытаясь рассмотреть стрелу. Кровь заливала его рубашку с тревожащим напором.

— Эй! Прекратите вертеться!

— Как ты поняла, из какого орудия ее выпустили?

— Она короче.

— По мне, так достаточно длинная. — У него над бровями выступил пот. И без того светлая кожа побледнела еще сильнее.

— Пойдемте. — Я помогла ему встать, поддерживая под здоровую руку. — Отвезу вас к доктору.

— Просто вытащи ее. Я буду в порядке.

— Пулю погрызть не хотите, дружище?

— Что?

— Не обращайте внимания. Я не собираюсь ее вытаскивать.

— Вот чего они хотят. Чтобы мы отвлеклись от охоты. Если мы не уничтожим армию оборотней до голубой луны, на землю придет зло.