Голубой бриллиант (Сборник)
Шрифт:
пробуждении, лишь изредка оставляя в памяти какие-то
отдельные эпизоды и уж совсем редко целые картины, которые
крепко западали в душу. Иногда они повторялись уже как
старые знакомые. В последнее время в сновидениях Иванова
появилось нечто совсем новое, необыкновенное. В полудреме
перед пробуждением либо перед погружением в глубокий сон
он слышал как бы собственный голос, читающий ему что-то
вроде лекции, трактата или публицистической
дня, при том с некоторыми положениями этой лекции он не мог
согласиться, и возражал, другие положения изумляли его
своей новизной, о которой он наяву и думать не мог, и сонный,
еще до пробуждения, он пытался понять, откуда и чей этот
голос, и не находил ответа. А голос внушал ему интересные
открытия, которые хотелось бы запомнить или записать на
магнитную ленту и обнародовать. Но сделать это не было
возможности: он просыпался и все начисто стиралось, как с
магнитофонной ленты. Тогда его атаковала стая вопросов: что
это все значит, как объяснить, особенно те мысли и слова, с
которыми он спорил, как с чужими, неприемлемыми для него?
89
Почему ничего подобного не приходило ему в голову наяву?
Есть над чем подумать...
Часто снилась Алексею Петровичу его любимая молодая
женщина, с которой он никогда не встречался наяву и даже
имени ее не знал. Она не была красавицей, сверкающей
дивной красотой и ослепляющей взгляды мужчин. Но в ней
было нечто большее и основательное, нечто возвышенное и
глубокое, что притягательно волнует воображение. Все
попытки Иванова встретиться с ней, раскрыть ей душу, сказать
какие-то необыкновенные слова о ней и своих чувствах к ней
(во сне, конечно) оказывались безуспешными: то он не мог
найти в своих записных книжках номер ее телефона, а когда
находил, оказывалось, что его телефон поврежден. "Не
судьба", - удрученно говорил он сам себе и просыпался с
чувством уныния. Так было несколько раз в течение пяти лет. В
последний раз ему посчастливилось встретиться с ней во сне.
Это случилось после посещения его мастерской Ларисой
Зорянкиной. Его загадочная фея внешне напоминала Машу.
Он был счастлив и каждый раз засыпал с надеждой
встретиться с ней опять. Но увы! Фея его не появлялась.
После встречи Нового года к Алексею Петровичу долго
не приходил сон. Уснул он лишь под утро. Снилась ему уже
знакомая по прежним сновидениям широкая река с отлогим
зеленым берегом и песчаным плесом, река, не существующая
в природе, но милая его сердцу.
середины по теплой спокойной глади ее и возвращаться на
берег, довольный ее ласковой негой. Это была его река, о ней
знал только он, и погружался в ее приветливые воды, быть
может, в третий или четвертый раз за последние годы. На этот
раз, возвращаясь на берег, где он раздевался, он увидел
плывущих по поверхности рыб. Их можно было брать руками,
что он и сделал. И вдруг обнаружил, что рыба мертвая. Его,
еще не проснувшегося, охватил ужас. Он вспомнил, что видеть
во сне рыбу, особенно мертвую или мясо - к болезни. Он
испытал на себе много раз эти вещие сны и боялся их. И
самое любопытное, что еще спящим он уже понимал, что это
сон, и делал усилие, чтоб проснуться. Проснулся и на этот раз
с чувством огорчения и слабой надеждой: авось пронесет.
Надежда не оправдалась: в полдень он почувствовал
тошноту, боль в области живота. Он принял таблетки фестала
и солола с белодонной и вызвал искусственную рвоту. После
этого усилием воли заставил себя выпить литра два содовой,
чтоб промыть желудок. Через какое-то время боли и рвота
90
прекратились. Осталась слабость, как бывает после операции
или тяжелой болезни. Он решил отлежаться, но раздался
телефонный звонок. Генерал Якубенко веселым добрым
голосом сообщал:
– Ты ей очень понравился.
– Кому?
– не понял Иванов.
– Тамаре. А кому же еще? Она нам звонила и в восторге
от тебя.
Иванову было не до Тамары. Вялым голосом он сообщил
другу, что заболел, но не сказал о рвотах: еще подумают, что у
них отравился. Отвечал уклончиво:
– Какое-то странное недомогание, слабость.
– Тогда лежи и жди меня: я к тебе сейчас приеду с
врачом. - И торопливо положил трубку. А Иванов мысленно
возвращался к вещему сну и, кажется, нашел ему объяснение:
организм уже чувствовал начало болезни когда он спал, и
подал сигнал на какой-то механизм сновидений, который
тотчас же создавал картину, соответствующую болезни - рыба
или мясо. И все же вопросы оставались, загадка сновидений
не была решена.
2
Иванов не очень был удивлен, встретив на пороге своей
мастерской врача Тамару Афанасьевну без генерала, но все
же спросил:
– А где Дмитрий Михеевич?
Вопрос удивил ее: она не знала, что должна была