Голубой бриллиант (Сборник)
Шрифт:
А сколько таких дур отстаивают в очередях целыми дням, но
стесняются назвать себя дурами, стыдно им признаться, как их
бывшие кумиры обвели вокруг пальца, просто обманули. Но
океан лжи, в которой погружена наша страна, еще не
испарился, и миллионы дураков и дурех еще барахтаются в его
95
мутных
водах,
захлебываясь
газетными
и
радиотелевизионными
Инна, то черт с ней - пускай выматывается хоть в Израиль,
хоть в США. Жалко молодежь, доверчивую и беззащитную,
отравленную ядом лжи, секса и жестокости. Потерянное
поколение. И, пожалуй, не одно.
Обычно в квартире Иванова редко раздавался
телефонный звонок. Иногда по несколько дней кряду телефон
молчал, и сам он никому не звонил. Но сегодня день был не
обычным - первый день нового года. И не успел Алексей
Петрович положить трубку после разговора с Инной, как снова
телефонный звонок и незнакомый, но приятный и как будто
даже взволнованный женский голос:
– Здравствуйте, Алексей Петрович. Это Маша Зорянкина
поздравляет вас с Новым годом. И мама тоже присоединяется
к моему поздравлению. Мы от души желаем вам крепкого
здоровья и творческого взлета на радость людям. Я еще раз
была на выставке и нахожусь под впечатлением вашей
скульптуры, - выпалила она залпом, очевидно, заранее
приготовленные слова.
И эти такие простые, обыкновенные фразы так
обрадовали и взволновали Иванова, что у него перехватило
дыхание, и он ответил лишь после продолжительной заминки:
– Спасибо, Маша, я очень тронут вашим вниманием, -
сдерживая свою возбужденность, пробормотал он тихим
голосом. И уже оправившись, торопливо и радостно, опасаясь,
чтоб она не положила трубку, продолжал:
– Я очень рад вашему звонку, очень-очень. Ваше мнение
о моей работе мне дорого. Да-да, дорого, - зачем-то повторил
он, поспешно подыскивая другие слова, которые помешали б
ей прервать этот разговор. Он немного лукавил, говоря об ее
оценке его "Первой любви"; для него дорог был вообще ее
звонок, которого он, сам того не подозревая, так долго и
терпеливо ждал.
– Я вас тоже сердечно поздравляю и желаю
вам большого светлого счастья на всю вашу долгую жизнь, -
говорил он порывисто. Передайте мои поздравления Ларисе
Матвеевне и добрые пожелания.
– Тут же без паузы: - Как вы
встретили Новый год? Расскажите, пожалуйста?
И в этом "пожалуйста",
как мольба, Маша не могла не уловить и глубокий смысл его
слов, и его душевного волнения, и желание продолжать
приятный для них обоих разговор. Он верил в биотоки,
действия которых уже испытывал на себе еще на фронте. И
96
теперь был уверен, что его состояние взволнованной радости
передается и ей.
– По-семейному, в составе трех женщин: мы с мамой, да
наша Настенька. Распили бутылку шампанского и в начале
первого легли спать. У вас, наверно, было веселей? - В
вопросе ее ему послышался какой-то подтекст.
"Хочет знать, с кем встречал. Или просто спросила для
приличия?" - подумал Иванов и решил уклониться от излишних
деталей.
– В семье своего фронтового друга встретил. Пили тоже
шампанское, пели песни, которых нынешнее поколение не
знает и не поет, ругали перестройку и ее творцов и тоже в
первом часу разошлись по домам. Какое уж тут веселье, когда
ничего хорошего новый год не сулит.
– Да, окаянное время, - грустно согласилась Маша. -
Почти по Бунину - "Окаянные дни". Читали?
– Совсем недавно купил. Вы правы - почти по Бунину.
Когда-нибудь кто-то напишет вот так же о проклятой
перестройке, - сказал он и подумал: "А может, она за
демократов, как Тамара Афанасьевна? Непохоже, коль
бунинские "Окаянные дни" вспомнила".
– Мне мама рассказывала, что у вас много интересных
работ. Она в восторге.
Алексей Петрович понял намек и решил не упускать
момент:
– Не доверяйте рассказам других. Лучше лично
удостовериться. Заходите в любое удобное для вас время. Я
почти всегда дома. Иногда выхожу за хлебом.
– Спасибо за приглашение, я им обязательно
воспользуюсь, - охотно и с готовностью ответила Маша.
– И не откладывайте в долгий ящик. А то у меня глина
сохнет, - говорил он уже весело и непринужденно.
– Глина? Что за глина?
– Из которой я буду лепить ваш портрет.
– Мой портрет? Это даже любопытно. Только стоит ли
тратить глину на личность, которая не представляет
общественный интерес. - В веселом голосе ее он уловил
кокетливые нотки и желание продолжать телефонный диалог.
– На личность - всегда стоит и даже необходимо. А вы -
личность.
– Личность разве что для глины. "Какой чарующий голос",
– подумал он и попытался представить ее улыбку и умные
глаза.