Голубой бриллиант (Сборник)
Шрифт:
а внешние - овал головы, пробор волос на обе стороны, тонкий
нос, разлет бровей, маленький чувственный рот, рука с
длинными тонкими пальцами, слегка придерживающая платок,
спадающий с высоких плеч, - все было эскизно, вчерне,
намечено, точно схвачено цепким глазом. - Это я, все мое.
Может, на этом и остановиться?" Ей было приятно. А Иванов
стоял рядом и с обычным авторским волнением ожидал ее
слов. Она одарила его ясным, довольным
с легким смущением:
– Вы мне польстили...
– В ее словах не было кокетства,
она так думала.
– Чем?
– насторожился он.
– Вы сделали меня моложе, чем на самом деле.
– Возможно... чуть-чуть. И знаете почему? Потому что
сегодня вы и в самом деле выглядите моложе, чем вчера,
когда мы встретились у "Детского мира".
– Вчера я была у следователя, а там, как правило,
приятного не услышишь.
Маша прочитала в его глазах тревогу и пояснила:
– По служебным делам. Не забывайте, что я
криминальный репортер. Занималась одним банальным для
163
нашего времени делом: похищение кооператора с целью
выкупа, убийство.
– И его поймали? Убийцу?
– Подручного взяли, осудили. А главный где-то в бегах.
–
Почувствовав интерес к этому делу Иванова, Маша вкратце
рассказала сюжет. Когда закончила, он спросил:
– Силанов в бегах, а главарь Сазон - он осужден?
– К сожалению, нет. Главари чаще всего выходят сухими
из воды. Особенно во времена смуты и хаоса. Из своих
наблюдений я пришла к заключению, что с преступностью
всерьез не борются. И делается это преднамеренно - вот что
страшно.
– Выходит, кому-то это выгодно - разгул преступности?
–
сказал Иванов.
– Естественно. И не кому-то, а совершенно определенно
– властям. Я считаю, что "оккупационный режим", как называют
некоторые газеты нынешнюю власть, держится на трех китах:
на желтой прессе, на мафиозных структурах зародившегося
класса буржуазии и на уголовных элементах, тесно связанных
с той же буржуазией. Уберите одного из этих китов, и режим
Ельцина падет. А убрать трудно, потому что они преступники и
повязаны одной веревочкой. Потому у нас правозащитные
органы беспомощны, бессильны. Помните, сколько было шуму,
связанного с Чурбановым, коррупцией. Авантюрный Гдлян на
этом сделал себе карьеру, в народные депутаты пролез.
– Да только ли Гдлян?
– вклинился Иванов.
– А предатель
Калугин - генерал от КГБ? Они не сами пролезали в депутаты -
их туда вводили, как говорит мой друг Дмитрий
Потому и торпедировались законы об усилении борьбы с
преступностью.
– Совершенно верно, - согласилась Маша. - Вы,
возможно, и не знаете - в свое время Горбачев поручил борьбу
с преступностью своему любимому шефу Яковлеву. То есть
пустил козла в огород.
– Такого ж козла тот же Горбачев пустил в другой огород -
назначив руководить разведкой еще одного своего друга, -
опять вставил Алексей Петрович.
– Примакова. Кстати - это не
фамилия, а псевдоним.
– Г-мм. Да я вижу, вы человек информированный в делах
политики, - приятно удивилась Маша.
– У меня есть авторитетный политконсультант - генерал
Якубенко Дмитрий Михеевич. Он человек крайний,
прямолинейный, но честный.
164
– Так вот, Яковлев, который Александр Николаевич, -
продолжала Маша, прерванную мысль, - есть еще Яковлев
Егор. Впрочем, это два сапога - пара. Яковлеву было
наплевать на преступность, он ей и не занимался. Он
курировал главным китом - прессой, телевидением.
Дирижировал. Прессу называют четверной властью. У нас же
она первая власть. Ей принадлежит пальма первенства, в том
хаосе, в котором оказалась страна. Она перевернула мозги у
людей, лишила их воли, чести, человеческого достоинства и
просто рассудка. Посредством прессы, радио и телевидения
ловкие скульпторы лепят из людей солдатиков, которые им
нужны. Ленин лепил революционеров, которым приказал
Россию разрушить до основания. И разрушили, начиная с
храмов. До основания. Потом Сталин лепил идейных
энтузиастов - строителей светлого будущего.
– Извините, - перебил Алексей Петрович.
– Я один из тех
энтузиастов. Идейных, и верил в светлое будущее. Понимаете
– была вера, была радость в энтузиазме. Среди нас не было
подонков, пляшущих на могилах своих отцов, убивающих за
пачку сигарет стариков, растлевающих и насилующих в
подворотнях и подвалах. Не было! Мы не продавали
Отечество за импортные джинсы. Мы гордились своей
державой. А вот кто, какой скульптор лепил нынешних? Кто?
– Думаю, что и Хрущев, и Брежнев приложили руку.
Вернее, их окруженцы. Они и горбачевых, и ельциных лепили.
Ну а те в свою очередь уже законченных негодяев
воспитывали.
– И воспитывают, по сей день воспитывают, - гневно
воскликнул Иванов.
– Воспитывают нравственных дегенератов,