Гончие Габриэля
Шрифт:
– Не позволяй ей так разговаривать с тобой. Ты здесь господин.
Я рассмеялась:
– Да, похоже, так оно и есть. Кстати, для начала, кто это вас так разукрасил? Вы, похоже, в самом деле считаете, что я у вас в руках? Что ж, посмотрим. И уверяю вас, что вам есть смысл меня послушать, а потом отпустить. Я хочу уйти отсюда, причем немедленно. Если, конечно, вы не возражаете.
Лесман коротко и резко вздохнул - то ли от гнева, то ли чтобы собраться с силами. Голос его зазвучал подчеркнуто сдержанно:
– Уверен, вам именно этого бы и хотелось. Но все же придется задержаться.
– Я требую встречи с ним прямо сейчас. Только умоюсь сначала. Более того, прошу вернуть мне мою сумочку.
– Она лежит рядом с вашей кроватью. И давайте без глупостей. Пора бы понять: будете делать то, что вам скажут. Вот, поешьте. Сейчас мы вас оставим, и если вам присуще чувство здравого смысла, то вы воспримете случившееся достаточно спокойно. Будете вести себя нормально - с вами ничего не случится. Пойдем, Халида.
– Не нужна мне ваша чертова еда!– гневно воскликнула я.– Прекратите изображать из себя официанта и немедленно проводите меня в ванную.
– Потом, - буркнул он.
Проходя за его спиной, Халида бросила на меня такой прощальный взгляд, что мне захотелось отвесить ей пощечину. Следом вышел Лесман, притворяя за собой дверь.
Я вскочила и резко проговорила:
– Не ведите себя как последний болван, мистер Лесман. Мне надо в туалет. Знаете, что это такое? Туалет, уборная, ватерклозет... может, по буквам сказать?
– О...– он запнулся, и я не без удовольствия в очередной раз заметила его смущение и явное замешательство.
Было заметно, что он ожидал, а возможно, и готовил себя к сцене дикой ярости или страха с моей стороны, однако это неожиданное вторжение самой обыденной реальности в столь зловеще напряженную ситуацию явно застало его врасплох.
– О, ну конечно, - наконец, запинаясь, проговорил он, - разумеется, идите... Но не вздумайте хитрить. Да это вам и не поможет...
– Не поможет мне и попытка звать на помощь, поскольку у вас под рукой сотня стражников-нубийцев?– продолжила я за него угрозу и заметила, что попала, как говорится, не в бровь, а в глаз, зато мое настроение заметно улучшилось.– Ну, ведите меня в туалет, вождь правоверных.
Он ничего не сказал. Я рассмеялась и пошла следом за ним. Выход мой, правда, оказался несколько подпорченным тем обстоятельством, что в тусклом свете своей камеры я споткнулась о каменный порожек, да и голова после наркотиков все еще немного кружилась. Он взял меня под руку, и я подавила в себе желание оттолкнуть его. Во-первых, мне действительно требовалась поддержка подобного рода; во-вторых, поскольку он, видимо, не намеревался отпускать меня ни на шаг, я смекнула, что у меня останется больше свободы действий для переворачивания столов и стульев, если он посчитает, что я рассматриваю его жест лишь как проявление заботы и внимания. Поэтому я поблагодарила его и позволила проводить себя. Не знаю, сопровождала ли нас Ха-лида: в ее сторону я даже не глянула.
Я оказалась права. Это действительно был коридор, который проходил под озером, а я находилась в одном из закрытых складских помещений. Снаружи по-прежнему стояла батарея жестяных канистр. Лесман вел меня наверх, в сторону комнаты Хэрриет.
– Не притворяйтесь, будто вам неизвестна эта дорога, - мрачно проговорил он.
– Я и не думаю притворяться, - сказала я, и это было правдой. Удивило меня другое - свет.
Сейчас, насколько я могла судить, было отнюдь не раннее утро, а где-то около шести часов вечера, то есть самое предзакатное время. Но именно в такой же яркий солнечный день я отправлялась в Дамаск - или мои часы остановились? Иными словами, получалось, что пентотал "вырубил" меня всего лишь на какие-то два часа?..
Лесман осторожно ступил на возвышающийся порог и увлек меня за собой.
– Не ожидала, что на дворе все еще день, - проговорила я.– Казалось, прошло не меньше месяца с тех пор, как я была на свежем воздухе и к тому же в столь приятной компании. Скажите, мистер Лесман, как вам удалось доставить меня сюда? Только не говорите, что несли меня на руках на глазах у всей деревни.
– Машина не заходила ни в Бейрут, ни в Сальк. За Захле есть дорога, а от нее ответвляется довольно сносная тропа, которая проходит по краю долины. Так что от машины вас надо было провезти всего каких-то несколько километров.
– По тропе, которая проходит за дворцом? Теперь понятно, почему у меня все тело ломит. Вы что, на муле меня сюда везли?
Каким абсурдным это ни покажется, но в тот момент я испытала такой гнев, который намного превосходил по силе все мои предыдущие реакции на эту историю - гнев и стыд. Было унизительно сознавать, как эти мужчины обращались с моим беспомощным, лишенным сознания телом. Сейчас мне хотелось лишь одного: убежать и спрятаться. Впрочем, возможно, потом эта ярость пойдет мне на пользу.
– Ванная здесь, - сказал он.
Дверь располагалась по соседству с входом в сад принца. Я бежала по лабиринту хаммама подобно зайцу, ищущему спасительную нору.
В прежние времена подобные сооружения, похоже, могли превзойти мечтания любой женщины. Стены были сделаны из гипса; свет падал сверху - во всех комнатах потолки выложены ромбовидными витражными стеклами, через которые на розоватый пол струятся лучи янтарного, изумрудного и лазурного цветов. Смешанный подобным образом солнечный свет плескался в лабиринте персикового цвета колонн, чем-то напоминая лучи, пробивающиеся сквозь створки прозрачной раковины, а журчание воды, стекающей по углубленным желобам и падающей в мраморные резервуары, эхом - как шум моря - отдавалось в коридорах пещеры.
Холодный блеск воды, свет и слепящие краски миниатюрного садика, промелькнувшего мимо, пока я направлялась к хаммаму, мгновенно избавили меня от остатков клаустрофобического кошмара моей темницы. Я пробиралась через вереницу комнат, пока не оказалась в центре прохладного каменного помещения. Здесь вода стекала и, поблескивая, плескалась в почерневшей раковине, некогда серебряной, над которой склонился каменный фавн, держащий в руках чашку из тончайшего гипса. Я взяла ее, наполнила, напилась, сняла с себя все кроме трусиков и лифчика, с удовольствием ополоснулась холодной водой и вытерлась комбинацией.