Good Again
Шрифт:
— Но это все равно еще через месяц с лишним, — и какого черта она приезжает на месяц раньше?
Он лишь пожал плечами.
— Понятия не имею, но мы надеялись, что ты ее займешь как-нибудь. Нам так много всего нужно сделать, и мы не против ее присутствия, но ты же знаешь, порой её бывает слишком много…
— Я? Она вообще-то ради вас приезжает, — возмутился я.
И тут Китнисс наконец подняла на меня глаза, и ее угрюмость прорвала легкая усмешка.
— Да, но вы же ней старые приятели не разлей вода. У нас с Питом будет сумасшедший месяц, и ты же знаешь, до чего она бывает чувствительна. Ей понадобится ее собственный сопровождающий, — она смотрела на меня не отводя глаз, и в этом взгляде
Я состроил мрачную мину.
— Не собираюсь я с ней нянчиться. Я столько не выпью…
Пит обернулся ко мне.
— Мы не просим тебя быть нянькой. Мы рады, что она приедет, и будем с ней проводить время. Но ты же знаешь, она склонна во все совать свой нос, все проверять, если ей дать это делать. Просто помоги нам в этом смысле, хорошо?
Я был готов порвать их за это. Но, честно говоря, я не мог бы отказать Питу, когда он о чем-то просит. Может, дело было в том, насколько самоотверженно, бескорыстно он любил Китнисс, или в том каким честным, не поддающимся дурному человеком он был, или в том, как он обо мне заботился, несмотря на всю безнадегу моей жизни, но этот малыш проник мне в самое сердце. Однако я не собирался так легко с ним соглашаться. Не стоило раскрывать свои карты, давая понять, что я готов плясать по его дудку как влюбленная девочка.
— Я буду делать это от случая к случаю. Идет? — уступил я.
Пит просиял такой дурацкой широкой улыбкой, как будто только что развернул подарок, о котором только и мечтал.
— Только об этом мы тебя и просим, правда, Китнисс?
Она все так же пялилась на меня через стол серебристыми, как ртуть, и такими же, как она всепроникающими глазами. Она меня насквозь видела. Как всегда. После Клариссы, она была первой, кто сразу же меня раскусил.
— Только не оставляй её с нами наедине, — взмолилась она. — Кроме того, у нас есть ящик кое-чего стоящего твоего внимания в подполе.
Вот так они меня в это и втянули.
***
Нагрянула она в пятницу вечерним поездом. Не знаю, чего я ждал, но вид женщины, которая вышла из вагона, меня удивил. Вместо броской карикатуры, которой она была когда-то, теперь это была просто миниатюрная особа лет сорока. Я даже не сразу ее узнал, потому что прежде спрятанные под париком и забранные кверху волосы - как оказалось, блондинистые, даже льняные - теперь струились по плечам. Она оставалась ухоженной и хорошо одетой: тесно облегающий девичью фигурку синий костюм с золотыми пуговицами, наманикюренные пальчики, тщательный макияж. Но даже в нем сквозила некоторая сдержанность, так что главным украшением этого четко очерченного лица теперь были блестящие, как бриллианты, голубые глаза. Прежде я никогда не замечал ее прозрачных светлых глаз. Может, они и не могли сравниться по голубизне с небесными очами Пита, и все же они потрясали своей чистотой. Мне вдруг стало не по себе, и я весь внутренне напрягся от того, насколько она была теперь другая.
— Ну, поезда нынче уже не те, что прежде. Сервис нынче такой… — она недовольно сморщила личико, — ненавязчивый.
И она отряхнулась, прежде чем расцеловать Китнисс в обе щеки, да так крепко, что я, наконец-то, узнал в ней прежнюю Эффи. Держа нашу подопечную за плечи, она обозрела ее с ног до головы, включая хлопчатые мешковатые штаны, и утепленную рубашку с длинными рукавами и V-образным вырезом — этот наряд идеально подходил для охоты по осени, и Китнисс так все время ходила. Эффи же зацокала языком.
— Нам нужно сделать что-нибудь с твоим гардеробом, дорогая, — Китнисс закатила глаза, адресуясь к рядом стоящему Питу.
Эффи же, повернувшись к мальчишке, тут же растаяла. Принялась целовать в знак приветствия и его тоже, поглаживать его лицо своей маленькой ручкой, но была к малышу гораздо снисходительнее.
—
Мне же она лишь сухо пожала руку.
— Ну, Хэймитч, тебя приятно видеть как всегда, — улыбка у нее была вымученная, но, честно говоря, раз речь шла об Эффи, я мог с это пережить. И буркнул что-то в ответ. Мы все пошли прочь, но на выходе со станции она вдруг остановилась.
— У нас будет машина? — спросила она.
Китнисс смерила ее убийственным взглядом.
— Хм, нет. Тут можно дойти пешком. Дистрикт Двенадцать не такой уж и большой.
— Ох! — выпалила она, обернувшись на каталку, которой я до этого не замечал. Та была с горкой завалена багажом. — Но как я дотащу вещи до Деревни Победителей? — сказала она, принюхиваясь, как будто это был самый важный вопрос на свете. Мы же втроем просто стояли и разглядывали гору чемоданов, поражаясь, что кому-то нужно столько вещей не то что на целую жизнь, а всего на месяц. Пит был вынужден в итоге вызвать грузовик, чтобы доставить все это на место. Когда этот драндулет прибыл, глаза Эффи еще больше расширились:
— А это безопасно, ехать на таком? — она тяжело задышала.
— Мы прогуляемся. А он привезет наши вещи, — объяснил Пит с безграничным терпением.
— Я бы с большим удовольствием проехалась, если вы не против, — фыркнула она.
Китнисс в ответ произнесла самым мягким голосом.
— Хорошо, Эффи, поедешь в кабине с водителем. Мы объясним ему, как проехать к твоему дому. Как устроишься, просто заходи к нам. У нас позади дома белый забор.
Эффи посмотрела на грузовик так, как будто он кишел вредителями. А мы поспешили закинуть её багаж в кузов. И, пока Пит объяснял шоферу что к чему, она успела забраться в кабину с предельно недовольной миной.
Стоило грузовику скрылся из виду, и мы молча переглянулись.
— Мать твою, — вот и все, что я смог из себя выдавить.
Пит уже был не в силах сдерживать веселье и широко нам улыбнулся.
— Пусть привыкает к сюрпризам. Мы же не в Капитолии! — все еще усмехаясь, он взял Китнисс за руку, и мы потащились обратно в Деревню.
— Не возьму в толк, отчего она не остановилась в гостинице в городе? Ей всяко было бы там приятнее, — заметила Китнисс.
Я ничего не ответил, ведь у меня у самого накопилось немало вопросов, и я собирался найти на них ответы.
***
Эффи пожаловала прямо к ужину, разряженная в пух и прах, сменив свой костюм на розовое трапецевидное платье с черным лакированным пояском и гармонирующих с ним туфлях на шпильках. Тонкие руки были затянуты в черные длинные перчатки, доходившие ей до локтей. Обувь была не столько экстравагантна как прежде, но высота каблуков все равно впечатляла. Хотя мне было даже жаль, что она больше не таскается на тех гигантских ходулях. Шагая по травке она бы наверняка навернулась, а я бы от души посмеялся. Китнисс тоже расстаралась в плане одежды по такому случаю и превзошла сама себя, нацепив длинный зеленый свитер с лосинами и стильными ботинками. Эффи снова смерила ее взглядом с макушки до пят и одобрительно кивнула. Потом она направилась в их незамысловатую бежево-зеленую гостиную. Пит и Китнисс уже успели отодрать прежние обои и перекрасить комнату в любимые цвета нашей охотницы, напоминающие ей о покое и уединении в лесной глуши. Столовая на первом этаже, где мы на сей раз обедали, ибо был особый повод, тоже претерпела изменения и теперь была желто-оранжевой, как на самом деле и многие другие уголки их дома — я только сейчас это заметил. Эффи прямо-таки рассыпалась в комплиментах. Войдя через арку на кухню, она сладко запричитала: