Good Again
Шрифт:
— О, Китнисс, этот дом просто очарователен. Ты должна провести мне по нему экскурсию. Так здорово подобраны цвета!
Китнисс обменялись многозначительными взглядами с Питом, прежде чем вновь повернуться к Эффи, и с заметной гордостью поблагодарила её.
— А ваша кухня! Пит, ты оборудовал ее по последнему слову техники, тут есть все на свете, — она потрогала самый маленький из его миксеров, обе встроенные духовки, гранитные рабочие поверхности. — Все очень профессионально. Не могу дождаться знакомства с твоей пекарней — представляю, какая там красота.
— На самом деле мы сейчас еще работаем над эстетической составляющей. Сначала надо закончить с установкой оборудования
— Ну, я бы приглядела за оформлением помещения по моде. Я в этом знаю толк. У меня возле дома есть отличное кафе: хрустальная люстра, скатерти с ручной вышивкой, дизайнерские чашки. Такое очаровательное местечко! — она захлопала в ладоши, а Пит заметно побледнел.
— Дистрикт Двенадцать — не то местечко, где можно повесить хрустальную люстру, и сделать вид, что так и надо, — пробормотал я. Китнисс, услышав это, захихикала, видно, представив кого-то вроде Сальной Сэй в растерянности глядящую на кружева и веселенький, аж обхохочешься, ситчик. Пит явно облегченно выдохнул оттого, что тема люстры в пекарне сама собой сошла на нет, и вернулся к приготовлению ужина.
— Конечно, но еще никому не мешало хотя бы отчасти показывать класс, — упорствовала Эффи.
— Пит собирается сохранить тот же стиль оформления, что был в прежней пекарне, — резко бросила Китнисс. — У нас будут столики, за которые люди смогут присесть, выпить кофе, чай и всякое такое, но это все еще пекарня. Мы там повесим кое-какие его картины, но все будет по-простому, — она слегка улыбнулась Питу, расставляя на столе приборы.
Эффи лишь пожала плечами и, осторожно стянув перчатки, ловко стала помогать с сервировкой. Такая непринужденная демонстрация навыков ведения домашнего хозяйства с её стороны полностью застала меня врасплох. Я-то считал, что Эффи привыкла, чтобы ей прислуживали, а сама и палец о палец не ударит. Даже Китнисс заметно опешила от этого предложения помощи, и просто передавала ей из рук в руки тарелки, вилки, салфетки.
Пит в этот вечер колдовал над кабачковым хлебом, и жареными перепелами с овощами нового урожая, которые сам же и вырастил. Еще он приготовил целую корзинку сырных булочек и даже мусс на десерт. Я вынужден признать — этот малыш король кухни. Еще на столе появилась пара бутылок красного вина, прямо из Капитолия, под названием каберне совиньон, как дополнение к превосходному ужину. Я постарался поставить одну из бутылок поближе к себе.
Эффи потчевала нас рассказами о переменах в Капитолии, например, о приватизации средств массовой информации, ЖКХ и прочих предприятий, которые работают на благо общества. Некоторая часть местного истеблишмента имела несчастье утратить монополии, но они были теперь не в том положении, чтобы качать права перед нынешнем правительством. Китнисс и Пит, похоже, не очень секли о чем это она толкует. В Дистриктах вообще мало кто понимал все эти термины, типа «частный» и «общественный», так что все это было для них пустой звук. Надо отдать им должное, они при этом умудрились скрыть от гостьи, что тема ни в малейшей степени им не интересна, так что она увлеченно продолжала болтать. В частности, об изменениях в общественном сознании в Капитолии:
— В Министерстве образования сейчас переписывают учебники истории для средней и старшей общеобразовательной школы. Раньше в них была сплошь идеология, пропаганда. Наша студия сделала серию документальных фильмов об искажении учебных материалов, и они вызвали огромный интерес аудитории, — Эффи гордо заулыбалась.
— Припоминаю, что видел пару-тройку серий, — вставил Пит, — Полагаю, все это было шоком скорее для капитолийцев, чем для тех, кто живет в Дистриктах.
Голос Эффи посерьезнел.
—
— Эти перемены тяжело дались многим капитолийцам, которые привыкли к совсем иному порядку вещей, — заключила Эффи, размахивая рукой с зажатым в ней бокалом вина.
Китнисс смерила ее тяжелым взглядом, но промолчала. Я был почти впечатлен тем, как она сегодня вечером умудрялась держать себя в руках. Обычно она не стеснялась в выражениях, если что было не по ней. Хотя, должно быть, слушать, как капитолийка рассуждает о том, как им там «тяжело дались перемены», было для неё по меньшей мере оскорбительно. А я-то думал, что я самый главный придурок за этим столом.
— Полагаю, все это не сравнится с необходимостью хоронить останки своих бывших соседей в общей могиле и отстраивать заново весь Дистрикт. Вот что я назвал бы «тяжело дались перемены».
Стоило мне это произнести, и вся кровь отлила от лица Эффи. Ее голос стал совершенно нетипично для нее напряженным.
— Я не утверждала, что наши нынешние трудности могут сравниться с тем, что переживают в Дистриктах. И мне не нравятся намеки, что я, мол, не сочувствую тем жертвам режима, которые и сейчас продолжают страдать. Но есть вещи, в которых обе стороны должны идти друг другу навстречу, и не все из них такие уж безболезненные, — никто из нас не знал, куда девать глаза после такого заявления. Китнисс потянула Пита за рукав, когда вставала, чтобы собрать грязные тарелки. И он был явно благодарен за возможность к отступлению, когда последовал за ней на кухню, чтобы принести десерт.
А я просто смотрел на нее, меряя глазами. Было что-то в ее речи, что давало мне понять — высказывается она отнюдь не только теоретически. Она встала, чтобы отнести свою тарелку на кухню, но я ее остановил, коснувшись ее руки.
— Что происходит, Эффи? Ты ведь здесь не только ради пекарни?
Она заметно вздрогнула и снова уселась за стол. И снова запела явно с чужого голоса:
— Мне нужно собственными глазами убедиться, что с ними все в порядке. Или, ты думаешь, я тут ради Плутарха? — она как будто иронизировала. — Возможно, я готовлю один из тех супер-роликов, в которых ты так преуспел во время Революции. Ты это хочешь от меня услышать, Хеймитч? Так тебе будет проще потешаться над глупой Эффи за моей спиной?
Её гнев застал меня врасплох.
— По любому, за что ты так дуешься? Вообще-то тебе надо было бы сказать спасибо, что ты не сгнила в капитолийской тюрьме. Или еще чего похуже.
Она шумно вдохнула.
— Я очень сильно на тебя дуюсь, но сейчас я не собираюсь это обсуждать. Я хочу провести приятный вечер в обществе Пита и Китнисс, потому что я некогда полагала, что больше уже их не увижу. И если кто и должен кое-что объяснить, то это вы, мистер! А теперь, дай-ка мне отнести все это, пока я окончательно не расстроилась, — она гордо задрала нос, собрала тарелки и потащила их на кухню.