Горькое счастье: Собрание сочинений

Алексеева Лидия Алексеевна

«Твердый угол чемодана…»

Твердый угол чемодана. Пальцы в рукава. Крепкой дробью барабанной Бьется голова. И, колес внимая бреду, Вытканному тьмой, Я опять куда-то еду — Только не домой. «Прочь от цели, прочь от цели», — Мне бормочет бред… Дни, века, года, недели?.. Сроков больше нет.

ЗИМА

НА БРОДВЕЕ

Ветер мусор несет по Бродвею. Дрожит негритенок И сосет почерневший на пыльном морозе банан. Веет ветер с Гудзона — и мечутся чайки, и тонок Над свинцовой рекой океанский соленый туман. В нем прошел пароход заржавелый, мечтая о доке, Взбил недолгую пену усталой и круглой кормой… Вот неоновый бар— апельсиново светятся соки. Мальчик в клетчатой блузе вприпрыжку несется домой. На киоске газеты кричат чернотой заголовка О разводе актрисы – и шепчут, что сдали Китай… А в окне небоскреба булавочной смотрит головкой Кто-то верящий в мир, демократию, будущий рай.

В БРАЙАНТ-ПАРКЕ

Подводным светом голубеют бары, То вспыхнет пурпуром, то гаснет вход, А ветер, подметая тротуары, Поземку черной копоти несет. И, глядя сквозь мерцающие двери В тепло, и свет, и молодость свою, Уснул бродяга в облетевшем сквере, Скользнув лицом на темную скамью.

ДОМ НА МАНХЭТТЕНЕ

Над двором, прямоугольной бездной, Тусклый дом безрадостно возник, Перечеркнут лестницей железной, Словно неудачный черновик. Но за мутью всех незрячих окон, Слой над слоем и из года в год, Кто-то вьет свой человечий кокон, Кто-то плачет, курит и поет. Чье-то сердце там упрямо бьется, Чьи-то в копоти цветут мечты… А на дне бетонного колодца Бродят одичалые коты.

«Забытая газета под скамьей…»

Забытая газета под скамьей; Ее листает перелетный ветер, Чуть шелестнув передовой. Что ветру в человеческой газете? Шныряет белка в легкой скорлупе, Напрасно ищет съеденные зерна, – А я одна бреду в чужой толпе, Ища, как белка, тщетно и упорно. И думаю – быть может, я слепа? Быть может, это братья, а не тени? Но прошлого сухая скорлупа Хрустит в ответ, хрустит листом осенним.

МОЙ ТИРОЛЬ

Дыханьем пью твой ветер, высота, Что облаков касается крылами… Здесь так прозрачное солнечное пламя, А тишина блаженна и чиста. Лишь медный колокольчик иногда Бренчит внизу переходящим звоном, Там, по уступам, по зеленым склонам, Где ползают

далекие стада. А здесь, у солнцем выбеленных пней, Где низки травы и цветы их дики, – Коралловые бусинки брусники В ладони собираются моей. И, как монах, что шепчет древний стих, Роняя четки струйкою янтарной, – С молитвою простой и благодарной Тебе, Господь, я посвящаю их!

ГОРНАЯ ПАРУБКА

Вот сливочные, длинные – по склонам Повержены, разделаны стволы, – И пахнет кедром, ладаном, лимоном Роса светло сочащейся смолы. К земле любимой, каменисто-бурой, В последний раз припали тяжело… От содранной коры – от снятой шкуры – Идет живое, древнее тепло. Тропинка вся в еловых колких лапах, Мелькают шишки в тесной чешуе, – Такой рождественский, щемящий запах, Что дышишь детством в легком забытье… В долине, в дымке, блеск речных излучин, Голубизна слоящаяся гор. И, с тишиной высокой неразлучен, Упрямым дятлом звякает топор.

ЛЕСНАЯ ИЗБУШКА

Избушка с высоким крылечком На свежей дремучей поляне, И вырез на ставнях сердечком, – Как пряничный домик у няни. А если к обшивке из дранок Прижаться доверчиво носом, То пахнет и сухо и пряно – Корицей, и солнцем, и тесом. Мозаика древних дровишек У леса, наколотых мелко, И в грозди коричневых шишек Висит любопытная белка. А пышные ели опушки Придвинулись нежно и тесно, Чтоб тихой не выдать избушки Не знающим сказки чудесной.

ОСЕНЬ

Вот осень подошла: листы считая, Под кленом облетающим стоит. С атласным шорохом воронья стая Над пахотой развернутой летит. В деревне мирно топчутся коровы, И пахнет хлевом, теплым молоком, Листом опавшим, пахотой лиловой, Дровами, сеном, грушами, дымком… Так мягко небо в пасмурных разводах, – Тепло и грустно в мире и во мне… Он подошел – земли желанный отдых, Забывшей тихо о своей весне.

«Подушку мха беззвучно оторвав…»

Подушку мха беззвучно оторвав, Я черный плат земли нашла под нею – И, наклонившись, медленно пьянею Прохладным соком нерожденных трав. Смотрю, как нежная лесная тля На корешок всползает невесомо, – И, как она, в лесу я тоже дома, И, как она, одно с тобой, земля!

ПЕРВЫЙ СНЕГ