Горькое счастье: Собрание сочинений

Алексеева Лидия Алексеевна

Сереющая в облачном тумане, Поленница на вырубке-поляне Благоухает чисто поутру; И мелко шепчет дождь в бору пустынном, И я бреду по скалам и ложбинам, Как лешачиха, в призрачном бору. А завтра, в ясном розовом рассвете, Разоблаченные вершины эти Вдруг ровно вспыхнут острой белизной – И крепкий холод молодого снега Прозрачным ветром скатится с разбега, В тепло долины поспешив за мной.

ЗИМА

Взметнулся

лыжник и исчез, – И над двойным скользящим следом Сомкнулся глухо белый лес Коралловым морозным бредом. Но вот на синеватый наст, Сквозящий в солнце аметистом, С еловой лапы съехал пласт И развалился прахом льдистым; И ель вздохнула глубоко, Упруго ветку разогнула И солнцу низкому легко С приветом лапу протянула.

«Посмотри налево, посмотри направо…»

Посмотри налево, посмотри направо – Никого на дорожке, только елки одни, – Отломи от сугроба кусочек шершавый И с атласного склона столкни: По бороздке голубой, Обрастая сам собой, Быстро, в искрах, удаляясь, В ленту снежную мотаясь, Кувыркаясь круто, прытко, Докатился, лег, — Как усталая улитка, Снежный завиток. И никто не смотрел ниоткуда На веселое чудо, — Только я, да синицы, да ели, Затаив дыханье, глядели На его полет. Но ведь мы не в счет?

«Лужи мягко подтаяли к полночи…»

Лужи мягко подтаяли к полночи, Утром снова ушли под кристалл, — На душе и в лесу было солнечно, Тихий, чистый мороз не мешал. И на склоне под буками голыми Рыжий лист посветлел и обсох — В нем шуршала ногами веселыми, Раскрывала оливковый мох… И прозрачно синица чирикала, Легкий мусор роняя с ветвей. Эго были от жизни каникулы — От заботы моей. И твоей.

МОЕЙ ЕЛИ

В памяти горек и крепок — Просто забыть не могу — Запах оранжевых щепок В сером зернистом снегу. Запах встревоженной чащи, Свежих растоптанных хвой; Ствол, на поляне лежащий, Ствол опрокинутый твой… Долго стояла, не веря, У опустевшего пня, — Словно любимого зверя Кто-то убил у меня.

ЛАВИНА

Весь пестрый лес от солнца и от снега, От сумрака и от проталин черных… Из чащи треск испуганного бега — Быть может, коз, быть может, духов горных? Оборвалась подмокшая лавина И,

о стволы свой натиск разбивая, Вся в брызгах низвергается в долину, Скача, крутясь, пьянея, как живая… И вот легла — крутой и пестрой грудой, — Вся в бурых листьях и в щетине хвойной, – А в мертвых льдинках солнечное чудо Сияет влажно, весело и знойно.

«В Кайзертале синеют пролески…»

В Кайзертале синеют пролески, Воздух свежим теплом напоен, И кудрявится в солнечном блеске Весь от вереска розовый склон. Все дела с их земною корыстью Позабуду — и слышится мне: Шепчет ветер сквозь бурые листья О желанной и близкой весне. И том же, упавший с разбега, Ручеек над ущельем поет, И над серыми пятнами снега Первой бабочки пьяный полет.

«Я в лесную часовню зашла помолиться…»

Я в лесную часовню зашла помолиться И неловко присела на твердой скамье. В голых буках звенели весенние птицы, Бились хрупкие льдинки в холодном ручье. Я сказать ничего не сумела Мадонне, Подошла — и забыла святые слова, — Но подснежник, что вянул на теплой ладони, Положила у гипсовых ног в кружева, — Весь зеленый и белый, с оранжевым глазом, Удивленно расцветший над черным ручьем. Пусть заменит он Ей своим светлым рассказом Неумелую повесть о счастье моем.

ВСТРЕЧА

Оттаяла горная тропка, Но лес еще светел и пуст, Желтеет сережками робко Прозрачный ореховый куст. Крадусь — и боюсь оступиться, Глотаю взволнованный вздох: Как ярок под козьим копытцем На солнце дымящийся мох! Вот чуткая дрогнула шея, Глядит широко, не дыша… Чуть пепельных веток рыжее, Как горный цветок — хороша. Мгновенье — метнулся летящий Стрелою из лука прыжок, Провеял по солнечной чаще Точеных копыт топоток… Как взгляд ее теплый и дикий Раскрылся в смертельной игре. …Оглоданный кустик черники. Шерстинки на грубой коре.

«Клок облака в ущелье, на рассвете…»

Клок облака в ущелье, на рассвете И розовое солнце поутру. Избушка над обрывом. Чистый ветер. И зыбкий блеск березок на ветру. Здесь отдохну – на солнечном пороге Чужой избушки, и пойду опять Во мшистом сумраке лесной дороги Мои грибы и песни собирать.

«Там, внизу, в городке счастливом…»