Город без людей
Шрифт:
Долго пришлось привыкать Ахмеду к этому кирпичному дому с низкими потолками, к этой старухе с отталкивающим, неприятным лицом. По вечерам он пытался привести в порядок свой скудный бюджет: пять лир — подоходный налог, шесть лир пятьдесят курушей — налог на кризис [24] , семь лир восемь курушей — налог бюджетного равновесия [25] , четыре лиры — помощь авиации... Итого двадцать две лиры пятьдесят восемь курушей уходит на налоги. От жалованья остается семьдесят семь лир сорок два куруша. Надбавка на дороговизну — девятнадцать лир тридцать пять курушей, пятнадцать лир — материальная помощь... Получается сто одиннадцать лир семьдесят семь курушей — жалованье, которым должен довольствоваться помощник судьи.
24
Введен
25
Был введен в 1932 г в связи с кризисом; упразднен в 1949 г.
Голова трещала от всех этих подсчетов. Ахмед вскакивал и подходил к окну. Прислонившись лбом к холодному стеклу, он смотрел на улицу. День только начинался. В навозных кучах рылись куры, из сараев лениво выходили ослы.
Большую часть свободного времени Ахмед читал. Чем может еще заняться человек, если он хочет забыть мир, в котором живет, забыть обо всем земном? Уйти в мир грез, погрузиться целиком в эти страницы, забыть о сухих юридических формулах, о Мазылыке...
В мечтах он жил одной жизнью с героями романов, делил с ними и горе и радость. Вместе с ними участвовал в восстаниях, был ранен, лежал в больнице, бродил по Риму, Берлину, Вашингтону, Шанхаю, Мадрасу. Он страдал вместе с Арманом Дювалем, ему становились понятными чувства отца Горио. То был жадным и алчным, как старик Гранде, то чистосердечным, как мальчик Алеша.
В городке скоро узнали об увлечении Ахмеда и заинтересовались, что это он читает тайком от всех. Председатель местной организации партии [26] Бекир-эфенди подошел однажды к Ахмеду и спросил, нельзя ли и ему почитать эти книги. А потом попросил второй том «Кара Давуда» [27] . Ахмед хотел было сказать, что читал это, еще когда ему было четырнадцать лет, но сдержался и ответил, что у него нет этой книги. Старик судья, которого прозвали Кадыбаба [28] , тоже заговорил однажды о книгах. «В молодости и мы много читали, сын мой. Но теперь уже глаза не позволяют нам подолгу сидеть над книгами... Я был бы счастлив, если бы мог по утрам читать хоть несколько страничек из Бухариишерифа [29] ». Веселый, жизнерадостный каймакам шутил: «Что ты так много читаешь? Или заришься на место председателя суда?» А председатель муниципалитета Хаджи Якуб регулярно присылал Ахмеду вилайетскую газету на одном листе, получаемую муниципалитетом бесплатно раз в неделю. К газете каждый раз прилагалась записка: «Посылаю Вам газету, полученную с последней почтой. Примите уверения в моем уважении к Вам».
26
Речь идет о правящей «Демократической партии».
27
«Кара Давуд» — сборник народных сказок, песен, поговорок.
28
Кадыбаба — буквально «отец кадий»; кадий — судья, ведающий административно-церковными делами.
29
Бухариишериф — известное толкование корана. Автор — среднеазиатский ученый Бухари (809—864 гг.).
Любил ли он эту жизнь, этот городок, этих людей? «Нет, — думал он, — я не люблю их, но и не чувствую к ним отвращения... Это моя родина, и я должен жить этой жизнью... А если не смогу? Кто же виноват?.. Если мы рабы, дорогой Брут, мы сами тому виной».
II
— Что получает крестьянин от жизни?
— То же, что и горожане... Гардэ!
— Но ведь между их образом жизни огромная разница!
— В основном они ведут одинаковую жизнь... Гардэ!
— То есть?
— Еда, работа, сон... Вы прозевали ладью, Ахмед-бей.
Ахмед и школьный учитель Бекир играют в шахматы в школьном саду. Ахмед делает ферзем ход назад, учитель спокойно забирает ладью.
— А искусство? Комфорт?..
— То, что неизведано, не существует.
—
— Шах!
Защищая короля, Ахмед ходит конем.
— Да, мы! Которые уже вкусили эти прелести! Что делать нам?
— Если не умеете ничего делать, не уезжайте из города...
— А если вынуждены?
— Тогда старайтесь привыкнуть.
— И можно привыкнуть, Бекир-бей?
— Можно, Ахмед-бей... Шах и мат!
Ахмед сдается.
III
Ахмед уже начал привыкать к Мазылыку, как вдруг произошло событие, очень огорчившее его. Неожиданно приехала младшая дочь Хатидже-нинэ, жившая до этого у своего дяди, в другом городе. Вряд ли кому понравится, что холостой мужчина живет под одной крышей с девушкой. Ахмед должен был покинуть эту маленькую комнатку, к которой он привык, как к другу. Правда, Хатидже-нинэ, видимо, не придавала значения подобным тонкостям. Никакой симпатии к Ахмеду она не питала, но ни разу даже не намекнула, что ему следует переменить квартиру. Ахмед приходил домой поздно вечером, когда все уже спали, а утром как можно раньше уходил, дабы не встречаться с дочерью хозяйки. Он и рад был бы поскорее переселиться на другую квартиру. Но куда? В городке, казалось, были заняты даже мышиные норы. Все это так огорчало Ахмеда, что, если бы прокурор не предупредил его о возможном в скором времени приезде судебного ревизора, он ночевал бы в зале суда, через обветшалый потолок которого можно было видеть звезды.
Однажды утром он встретился во дворе с Хатидже-нинэ. Старуха встала для утренней молитвы.
— Я подыскиваю комнату, Хатидже-нинэ. Я съеду, — виновато пробормотал Ахмед.
Хатидже-нинэ, прищурив свои страшные глаза, равнодушно спросила «почему?» и, не дожидаясь ответа, вошла в дом.
Ахмед любил гулять по утрам в роще неподалеку от городка. В безветренную, тихую погоду, когда не шелохнется ни один лист, огромные старые деревья стоят неподвижно, словно чего-то ожидая. И кажется, они многое знают, но предпочитают молчать.
Он вышел на улицу. Вот-вот взойдет солнце. Мазылык просыпается... Кадыбаба прозвал этот городок, в котором было около полусотни домов, Мозамбиком [30] . В Мозамбике колесо машины, что зовется временем, движется медленно. В лавке торговец лениво обслуживает покупателей, которых он презирает и которые целиком зависят от него. Чиновник подпишет несколько бумажек — на том работа и кончена. Пахарь трудится не спеша. Таков Мозамбик. Кадыбаба прав... Но почему я здесь, что мне здесь делать?
30
Мозамбик — колония Португалии в Юго-Восточной Африке.
Ах, если бы дядя мог подождать еще два года... Я прошел бы в Стамбуле адвокатскую стажировку, открыл бы маленькую контору... Человек приносит пользу только в той среде, где он родился, вырос. А что я здесь?.. Ничто... Что толку от моего существования? Не станет меня — никто от этого ничего не потеряет. На своей родине я чувствую себя чужим, как немец, англичанин или японец... Наверное, житель Чикаго, отправившись в Атланту [31] , испытывает такое же чувство. Но почему так? Должна же быть этому причина!
31
Атланта — столица штата Джорджия в США.
Подходя к роще, Ахмед встретил лесовода. Сухощавый, невысокого роста, тридцати пяти — сорока лет, лесовод очень гордился своим званием. Посылая своего слугу за спичками, он всякий раз наказывал ему: «Передашь привет от господина инженера». Звание инженера чрезвычайно льстило его самолюбию.
— На прогулку вышли? — поздоровавшись, спросил лесовод.
— Да.
— Я тоже гуляю... Осмотрел источник на склоне. Вы изволили говорить о нем вчера... В связи с электричеством...
Только сейчас Ахмед вспомнил, как, сидя в кофейне, он сказал, что при помощи Соукпынара [32] можно получить электричество. Удивительно, что лесовод запомнил все это. А ведь он сказал так просто, от нечего делать и давно уже забыл об этом.
32
Соукпынар — название источника.