Город заблудших
Шрифт:
– И все-таки не догоняю, какое это имеет значение, – говорю я. – Ну заметишь ты, и что с того?
– Иногда, пусть это не так-то просто, есть шанс проследить такие дела до того, кто ими занимается. На нем остается что-то вроде пятен.
– Как от пакетов с краской в мешке краденых денег.
Габриэла кивает:
– Очень похоже. Но для нас это уже неважно. Силу тянули не из источника, а прямо из Карла. – Она качает головой. – Больно, наверное, адски.
Представить не могу, на что это похоже. Из человека высосали тридцать лет жизни только для
– Ну и как нам его найти?
– А? Ой, это легко. Ну, сравнительно. Мы спросим Карла.
– Но он же…
– Мы спросим его, после того как привезем сюда и я повожусь с его памятью, – перебивает меня Габриэла. – Я пошлю за ним людей. Может быть, удастся что-то выяснить.
– Он не может выйти из комнаты.
– Я позабочусь о твоем друге. С ним все будет хорошо.
Ее слова меня не убеждают, но Карла надо оттуда вытаскивать. И если она хоть что-нибудь знает о том, что с ним произошло, то, может быть, сумеет помочь. И получить хоть какие-то ответы.
Больше не хочу об этом думать.
– Что вы с Дариусом имели в виду, когда говорили, что условия все те же? Как ты ему платишь за ответы на вопросы?
– Проститутками.
– Пардон?
– Проститутками. Работницами секс-индустрии. Ему нравятся рыжие, хотя он совсем не привередливый. Мужчины, женщины – без разницы, лишь бы он получал от них удовольствие.
– Ты снимаешь шлюх, чтобы кормить демона?
– Понимаю, почему ты так думаешь, но нет. Он занимается с ними сексом. И они не обычные проститутки. – На столе звонит телефон. – Кстати о птичках. – Габриэла снимает трубку, слушает, потом говорит: – Пусть поднимается.
– Одна из них?
– Ага. Сейчас сам все увидишь.
Через несколько минут в кабинет заглядывает женщина в топе без бретелек и короткой юбке. Тощая как жердь, волосы с медным отливом бешено начесаны, ярко-красная помада так и орет с бледного лица. Выглядит, будто сто лет солнца не видела. На обеих руках – следы от уколов.
– Привет, – робко говорит она.
– Нужен аванс, Патти?
– Ну, не то чтобы очень… Просто… просто я подумала, что могла бы получить немножко, перед тем как пойду к Дариусу. Мне бы не помешали силы, потому что… сама знаешь, он не со зла, но с ним бывает… больно. – Говоря это, она сдвигает колени.
– Без проблем. Пакет сейчас и пакет потом? Вторая положительная сойдет?
– Ох, правда? Это было бы супер. Просто супер.
Габриэла встает с кресла, идет к маленькому холодильнику и достает пакет с кровью. Спереди – эмблема Красного Креста. Она бросает пакет вампирше, та ловит. На ее лице – намек на страх.
Если Габриэла платит им кровью, то у нее налажены регулярные поставки. А если она в состоянии достать кровь, то, может быть, сумеет достать и что-нибудь еще? Сердца, например?
– Не стесняйся, – говорит Габриэла. – Можешь воспользоваться уборной возле лифта.
Патти кивает и исчезает в коридоре. Ей больше ни до чего нет дела. Габриэла права: у торчков все по-простому.
Она
– Делаешь то, что должна? – подкалываю я.
– Ага, – отзывается она. – А что? Какие-то проблемы?
– Учитывая обстоятельства, не думаю, что я вправе кого-то осуждать.
– И то правда. На секундочку забыла, с кем разговариваю. Я всего лишь хочу хоть немного изменить мир к лучшему. В уборной у меня стерилизатор. Там всегда свежие иглы и шприцы. Но, сколько ни талдычу пользоваться ими, никто никогда не слушает. У всех, видите ли, свои маленькие ритуалы. У Патти, например, такой букет всякого дерьма, что, будь она нормальной, умерла бы еще несколько лет назад. А так… кто знает, сколько она еще протянет.
– Всех спасти не получится.
– Не смей, черт тебя дери, мне говорить, что я могу, а чего не могу. – Габриэла остывает так же внезапно, как завелась: – Так-так, это мудрый совет от зомби-наемника? Я запомню. А Дариус будет доволен. Патти ему нравится.
– Значит, дневную норму добрых дел ты уже выполнила и бездомных накормила. – Я смотрю на часы. Голода не чувствую, но как знать, сколько еще продержусь на вчерашнем сердце. – А мне, наверное, пора и честь знать.
– Я попрошу кого-нибудь отвезти тебя к твоей машине, – говорит она и тут же передумывает: – Ты же не собираешься кем-нибудь перекусить?
– Нет, – отвечаю я, – кажется, со мной все в порядке.
Если Дариус не пытался меня облапошить, то мне придется что-нибудь придумать. И как можно скорее. Не улыбается мне идея опять прятать трупы.
– Не забудь о нашей сделке, Джо.
– Не забуду, если и ты не забудешь.
Габриэла провожает меня до лифта. Машет на прощанье, пока я еду вниз. Прямо как будто у нас было первое свидание, е-мое.
Недалеко от аэропорта забираю свою машину и еду домой. Минут через пятнадцать звонит телефон. Карл.
Я беру трубку:
– Да.
– Старик, надо, чтобы ты приехал, – говорит он срывающимся голосом. – Тут кое-кто хочет с тобой поболтать. Прямо, мать его, сию минуту. Похоже, что… – В трубке воцаряется мертвая тишина.
Черт. Я бросаю телефон, жму на газ и молюсь, чтобы не опоздать.
Глава 18
Крик я слышу даже через закрытые двери лифта. Постояльцы отеля в панике выглядывают из номеров, чтобы поглазеть на кошмар в коридоре.
Стена напротив номера Карла покрыта ярко-красными пятнами. Брызги даже на потолке. Дверь сорвана с петель. Изнутри.
Я показываю липовый значок ближайшему охраннику. Еще чуть-чуть, и он бы в штаны напрудил от счастья. Типа ну наконец-то нарисовался кто-то из представителей органов власти, чтобы разобраться со всей этой ботвой.
Карл на полу. Он в шоке. На месте левой руки – обрубок. Отельный врач накладывает жгут. Руки нигде не вижу. Мебель перевернута, сброшенные на пол лампы отбрасывают на стены жуткие тени. Врач что-то орет, и до меня доходит, что он обращается ко мне. Беру себя в руки.