Государь Руси
Шрифт:
– И что, даже нашлись потомки последних Меровингов?
– А как же, – усмехнулся посол. – И их на удивление много. Осталось понять – кто из них настоящий.
– А не все ли равно?
– В принципе – все равно, – еще шире улыбнулся посол. – За ними никого не стоит. Как бы их не постигла судьба Каролингов…
После этих предварительных консультаций, сведя все озвученные новости и факты в единую картину, Ярослав пришел к выводу, что с очень высокой вероятностью в землях бывшей державы Карла Великого в течение года-двух образуется
Ядром выступят пять государств: Австразия, Нейстрия, Аквитания, Бургундия и Ломбардия. Это без всякого сомнения. Саксония, Тюрингия, Бавария, Швабия и Карантия – под вопросом. Возможно Саксония не удержит Фризию, а Аквитания Гасконь и Септиманию. Плюс статус Прованса висел в подвешенном положении. При это Ломбардия, скорее всего, будет отодвинута войсками Византии севернее Рима… возможно сильно севернее Рима.
И этот развал грозил местным локальным ужасом – войной всех против всех. Потому что даже внутри этих политических формирований не было порядка и крепкой, устоявшейся власти.
С другой стороны, исход Рагнара с сыновьями на юг сильно сбавил давление викингов на северо-запад Европы. Да и два тяжелейших поражения северян от руки Ярослава тоже сказалось. Что позволяло осколкам державы Карла Великого с большим энтузиазмом взяться друг за друга.
Конечно, корабли викингов плавали по той же Сене как у себя дома. Да и набеги не прекратились. Но стали не такие интенсивные и отошли на второй план по сравнению с нарастающей волной разборок между аристократами-франками и местной родовой аристократией сформировавшихся еще в позднюю Римскую Империю провинций… Как несложно догадаться, это грозило превратить весь Запад в один сплошной бардак… кровавый бардак…
После завершения консультация, Ярослав собрал трехсторонние переговоры с участием и саксонской делегацией, и ободритов.
– Не понимаю, – покачал головой саксонец, – почему ты, Государь, пытаешься помочь этим язычникам?
– Они моей жене родичи, – произнес наш герой, жестом останавливая ободритов от ругани.
– О… – удивились саксонцы. – Но твоя жена же из другого племени.
– Ободриты – славяне. И кривичи – славяне.
Саксонцы замолчали. Ободриты тоже. Задумались. Пауза затягивалась. Так что Ярославу пришлось ее нарушать самому.
– Я могу вашему герцогу гарантировать безопасность. Но при условии, что вы с ободритами заключите мир и пообещаете в ближайшие двадцать лет даже в мелкие набеги друг на друга не ходить.
– И как будет обеспечена эта безопасность?
– Я Государь Северной Римской Империи. И вправе принимать вассальную клятву у рексов, ибо они стоят ниже меня. Более того, я в праве подтверждать статус рексов. Поэтому, если Бруно принесет мне клятву верности, то я своим именем и влиянием гарантирую его землям безопасность. И сохранность Фризии под его рукой.
Новая пауза.
Саксонцы переваривали.
– Понимаю, что вы не в состоянии принимать подобные решения.
– А что до нас? – Оживились ободриты.
– Ты же условия. Вы приносите мне клятву вассальной верности, а я гарантирую вам безопасность своим именем. Если кто пойдет на вас войной, то я легко переброшу к вам легион кораблями. А он уж там всех раскидает, кто на вас покуситься. И опять-таки, я не требую немедленного решения. По весне будьте готовы ответить.
– А если мы передумаем? – Поинтересовался посол саксонцев.
– Если кто-то из вас откажется, то я откажу в вассалитете и другому. Либо вы вместе идете под мою руку, либо никто. Участвовать в ваших пограничных стычках без конца и края я не желаю. Хотите воевать – воюйте. Хотите мира – я дам вам мир… – произнес Ярослав и грозно посмотрел на собеседников.
А те задумчиво уставились в пол.
Как-то не так они представляли себе формат этих переговоров…
Впрочем, дальше наш герой, выдержав необходимую паузу, перешел к более приятной части беседы. А именно к торговле.
В тоже время в Винчестере риг Уэссекса Этельред I обсуждал с послами своих союзников предстоящую кампанию. Ни для кого не был секретом тот факт, что Ивар Бескостный в союзе с Ярославом собрались «завоевывать Британию». И, вероятно, не только с ним.
– Хоть с Рагнаром многие ушли на юг, он все одно приведет сюда многих, – мрачно произнес посол Мерсии.
– Харальд Косматый собирается присоединится, – согласился с ним посол Восточной Англии. – Но нам и одного Ярослава хватит за глаза. Поговаривают, что его легион непобедим.
– Непобедимых не бывает, – недовольно буркнул посол Мерсии.
– Но он сумел разгромить сарацин при Александрии и Иерусалиме, вернув ромейцам их старинные земли, отбитые у них магометанами.
– Он там был не один, а с норманнами и греками.
– Да и к нам он идет не один.
– Без греков.
– А много ли они навоевали?
– Кто знает? Однако и при Александрии, и при Иерусалиме они были с ним.
– Кого мы обманываем?! – Повысил голос, перебив всех король Этельред. – Ивара мы бы разбили, если сообща. Харальда бы разбили. Даже их вместе разгромили. И Ярослава разобьем. С ним будет от силы тысяча воинов.
– Почему вы так считаете? – Оживился архиепископ Кентерберийский, также приглашенный на это совещание как важный политический игрок региона.
– Конницу как он повезет? Да и что-то он должен оставить дома. Всех уводить не рискнет.
– Почему? – Удивился архиепископ. – Кто на него рискнет напасть? Норманны? Так он их и предводительствует. Хазары? Они его вассалы. Кто еще рискнет?
– Я слышал, что ливы, латгалы, селы и земгалы на него очень сильно обижены, – осторожно произнес посол Восточной Англии.