Готамерон. Часть I
Шрифт:
— Ниргал всемогущий! Нет, — расхохотался некромант, прикрыв глаза рукой. — Я говорю о событиях такой древности, которая может разве что присниться зверю да птице. Тысячи лет назад не были ни королей, ни империй, ни даже известного нам языка. После потопа боги ушли из нашего мира. Начался Новый Цикл, и на его заре стали появляться новые люди, способные творить чудеса. Нисманты основали свою первую кеновию на Пустоши Чарн, после того как на горе Пирр получили от Нисмасса «Огненное писание». Тогда же были выведены шесть столпов огненной веры, на которых и по сей день держится ваш мир. Некроманты стали появляться постепенно. Местом их убежища стала столица пустынного владычества — древний город Эрибазилон, руины которого и по сей день стоят на восточном берегу залива Найра. Там впервые
— Я не читаю, — ввернул Грог, но Бангладор на него даже не взглянул.
— После того как Ульмстиниал возглавил Конклав теней, Ниргал наградил его вечной жизнью и неограниченной властью над миром мертвых. С тех пор прошли десятки веков. Разрозненные после потопа народы объединились вновь. После страшного мора, выкосившего треть материка, появилась известная всем империя Меандрия, во главе с ее первым императором Меандрионом, сыном известного и по сей день вождя Энера. Тысячу лет на протяжении Нового Цикла меандрийские императоры управляли Гамеланом из своей новой столицы — Колпоса. При дворе императора всегда исповедовали сатутвитанство, но некроманты сумели проникнуть и туда. Один за другим члены императорской семи стали поклоняться Ниргалу. Так продолжалось до тех пор, пока на свет не появился Мерон, младший сын императора Сабиспиона III. С того дня как Мерон принял веру Ниргала началась Война шипов, апофеоз которой стал нашей главной победой.
Старик ненадолго умолк и смочил высохшее горло настойкой, после чего молвил дальше:
— Свержение Сабиспиона III и последующее воцарение на престоле Мерона I раскололо империю надвое. Мы — некроманты, увели народ пустыни по другому пути, создав собственную западную империю — Владычество Суран.
Вонзив локти в землю, Грог собрал волю в кулак и, превозмогая боль, подтянул непослушное тело. Новая попытка увенчалась успехом. Ему удалось сесть. На чародея он не смотрел, а посему удивился, когда увидел его рядом с собой. Старик склонился и усадил его на скамью подле себя.
— Сиди смирно, мой ученик. Я почти закончил, — предупредил он, погасив трубку. — Многие ученые умы отдали бы все, чтобы услышать то, что я тебе сейчас говорю. Нигманты обманывают чернь, рассказывая им байки из Огненного писания. Они умалчивают множество тайн, в том числе причины истинного раскола Меандрии.
— Если в твоей сказке победило зло, то о ней не зря молчат, — вымолвил Грог, потянувшись за бутылкой.
— Эта сказка, как ты выразился, свидетельство того, что Ниргал при желании способен сместить Нисмасса с его почетного пьедестала. Битва за дворец Колпоса тому подтверждение. В тот вечер некроманты ударили в лоб без страха и подковерных интриг. Гвардия императора была в городе, а две тысячи его лучших воинов охраняли внутренний замок. К тому же подле Сабиспиона оставались два десятка придворных нисмантов. Мы снова оказались в меньшинстве, но в ту ночь с нами был не только Ульмстиниал и его нежить, но и каменные колоссы подобные Ниргалиону, которого вы до сих пор считаете самым страшным созданием повелителя. Пока бушевала битва за Колпос, члены Конклава теней проникли во дворец. Там их встретили полторы тысячи воинов во главе с наместником Уританом. В легендах сказано, что он был первым мечником пустыни и лучшим генералом Сабиспиона. Уритан с юных лет сражался вергальским клинком «Бушующая тень» и к концу жизни владел им мастерски, но это не спасло его от смерти. Два других генерала Тиаман и Рион, тоже державшие при себе зеркальные клинки «Лунное дитя» и «Малар Суран», с остатками стражи охраняли семью императора. Ни один из них не увидел рассвета.
— Наверное, потому что там не было гамеланцев — с презрением молвил Грог, глядя на горы вдалеке.
— Ты еще слишком молод, чтобы судить нас, — холодным тоном молвил
— Для этого вы просто расскажете им такую же историю?
— И ее тоже, пусть она и будет не на первом месте, — с улыбкой молвил чародей. — Знать прошлое необходимо, Грог. Все, что осталось от старого мира — редкие книги, разрушенные храмы, каменные круги и непонятные письмена на стенах пещер.
— Зачем знать прошлое? У нас есть собственное королевство. Мы живем сейчас…
Бангладор перевел взор на горную цепь, туда, где в прозрачной дымке возвышалась острая вершина покрытая снегом, и тихим голосом молвил:
— Ты рассуждаешь как те простецы, от которых я всю жизнь скрывался. Мудрый человек ныне такая же редкость, как вино в пустыне. У людей в головах нет ничего, кроме мыслей о еде, работе, сне и плотских утехах. Здесь на склонах Холпикса есть древний храм. Не представляю, кто его возвел и зачем, но видно, что строили на века. В итоге только он и остался, а его создатели исчезли без следа.
— И что? Мы все исчезнем…
— Исчезнем, если будем похожи на тебя. Нужно не храмы строить, не города и армии, а укреплять общество, приумножая знания. Весь этот мир, вся его история — бесконечная цепочка войн и непонятных желаний. Тысячи лет варварства и упадка до появления империи Меандрия, краткая иллюзия благополучия, а потом снова мрак, вплоть до первых лет существования Магории. Поздний Цикл, в котором мы живем, насчитывает 456 лет. Все, что ты видишь и знаешь, существует меньше пятисот лет, и все это так похоже на то, что было раньше. Правду от вас скрывают Нисманты. Мы же — служители Ниргала — хотим просвещать неверующие массы. Открыть людям глаза и прочистить уши! Сделать вас свободными в желаниях и поступках.
Бледнокожий некромант закончил пламенную речь и взял со скамьи матерчатый сверток. Грог к тому времени уже был на ногах. Кулаки крепко сжаты. Взгляд устремлен на чародея. Голова болела от непонятных имен и пустых дат.
— Здесь твоя одежда. Я все постирал. Будешь пока носить ее.
— Никты… вы с ними дружны… — прохрипел он, вновь по привычке пытаясь рычать. — Скажи им, пусть вернут Лику.
— Кого?
— Гримлака, который спас мне жизнь. Ту, что была рядом…
От Грога не ускользнуло то, как Бангладор на него посмотрел. Удивление на лице чародея только сильнее его разозлило. Можно подумать, старый козел не знал, о ком шла речь!
— Ты больше не зверь. Я превратил тебя в гримлака не для того, чтобы ты заводил новых друзей.
— Друзей? — Грог вздрогнул. Это слово почему-то пробудило в нем трепет. — У меня есть друзья?
— Нет. Они погибли возле пещеры. Ты остался один, Грог. — Некромант подошел к нему и положил руку на крепкое плечо. — Забудь их. Забудь Лику. В друзьях наша сила, но лишь до тех пор, пока мы не найдем свое призвание. Память о них будет только отвлекать тебя от дел.
Грог вымученно улыбнулся. В следующий миг пальцы его рук сомкнулись на горле старика. Бангладор издал короткий вздох, но с места не двинулся. Грог напал инстинктивно, не думая ни о чем, так что горе-наставник попросту не успел прочитать его мысли. Продолжая с наслаждением усиливать нажим, он совсем забыл, что руки чародея остались свободными. В следующий миг последовал удар, сопровождаемый треском ребер. Грог взревел от боли и повалился на землю, обхватив себя руками. Бангладор в свою очередь схватился за горло и залился хриплым смехом.
— Чудно, чудно. А ты уже не так робок, как раньше.
Коснувшись пальцами груди в том месте, где билось сердце, Грог только теперь заметил багровый нарост, из которого сочилась кровь. Внутри него виднелся какой-то желтоватый предмет, по цвету напоминавший кость.
— Сукин сын! — прорычал Грог, порываясь выковырять пальцами застрявший меж ребер обломок. Только теперь он понял, почему после ритуала во время прыжков и бега у него так сильно болела грудь.
— Довольно! Выбирай выражения, Грог, и, ради Ниргала, не трогай рану. Она скоро затянется.