Готическая коллекция
Шрифт:
— Ну не будем, Климчик, лукавить. Было. Весь поселок видел, как ты ее на мотоцикле катал. И в тот день, между прочим, тоже вас видели. Мне Баркасов говорил — видел он вас тогда утром вместе.
Катюшин бешено глянул на Катю, точно это она была виновата. И что ей оставалось делать? Она кивнула.
— И мне тоже Баркасов это говорил, Клим.
— У меня с Нефедовой интима не было, я клянусь тебе! — Катюшин тоже побагровел. — Не было, ясно вам? На мотоцикле — это было. Пару раз до Рыбачьего по ее же просьбе подбросил. И в тот день… Да не в тот день это было, а накануне! Баркасов нас тогда и видел,
— В тот ли день, накануне ли — неизвестно. Она неизвестно даже когда убита была. — Базис негодующе потряс кулаком. — Я к чему все это? К тому, что прежде чем невинным людям такие гадские обвинения в лицо бросать, да еще при свидетелях, на себя надо глянуть. Подумаешь — моя милиция… Так и я могу: раз — и готово. Ты думаешь, я такой жизнью доволен?
Думаешь, мне это нравится? Мне не надоело смотреть на всех и гадать — кто? Этот или вон тот? И так уже мы до ручки здесь дошли, и так никого калачом сюда не заманишь, никто не едет, все боятся… Ты что, думаешь, мне хочется, чтобы…
— Что? — хмуро буркнул Катюшин.
— Ничего. То самое! А иди ты, — Базис негодующе плюнул. — Лучше бы в глаз ты мне дал, Клим, честное слово, а так.., в душу ведь прямо наплевал. Он, видите ли, подозревает меня! Да тебя самого тут все подозревают, понял?
— Друзья, — Катя поняла, что пора вмешаться, — я что-то окончательно потеряла нить вашего жаркого спора. Собственно, что вы друг на друга кричите?
— Как что? Он меня в убийцы записал, посадить хочет. — Базис погрозил участковому кулаком. — Руки коротки. Сам такой, понял? Девчонка-то тогда в церкви нас всех, всех тогда…
— А только вчера Клим говорил мне, что Крикунцова вообще не могла что-то видеть по тем трем убийствам, — примирительно заметила Катя, — ее в это время здесь просто не было, она находилась в интернате, и это можно легко проверить.
Базис осекся, хлопнул себя по бедру.
— Точно! Точно ее не было. Так что ж тогда? — Он гневно сверкнул глазами на Катюшина.
— Если девочка действительно что-то видела, то это может быть связано только с последним случаем — убийством Преториус, — продолжала Катя.
— Ну? — Базис хмурился. — Ну правильно, конечно — Но одна из жертв, Светлана Пунцова, действительно часто бывала в вашем гараже, Илья, — тихо сказала Катя. — И все дело в том, что к юным хорошеньким девушкам вы действительно неравнодушны.
Я хоть и недолго здесь, но тоже успела это заметить.
— Ну, слабость моя. Ну и что дальше? Убить меня за это, расстрелять? В маньяки записать? Ну, нравятся мне нимфетки, да. Ну, «Лолиту» читал, проникся. Юлька вон моя даже книжку спалила в камине от злости — и смех и грех. Ну и что?
— Ничего, — ответила Катя. — Просто иногда полезно бывает самому выяснить до конца, о чем думают окружающие, но не говорят вслух.
— Да я знаю, что тут про меня болтают, знаю! От зависти все. Покоя им не дает, что я на ноги встал, что дом вон какой отгрохал, что дело у меня свое, что я ни от кого не завишу, что не спился, как некоторые!
— Да не ори ты, — поморщился Катюшин, — и так тошно.
— Тогда, если тошно тебе, давай выметайся из моего гаража. Это моя собственность, и ты быть тут права не имеешь. Ишь ты, подозревает он меня, позорит при людях! Как
— Да если бы я тебе другом не был, я б с тобой не тут говорил, а там, понял? — Катюшин кивнул на закрытые двери гаража. — И не один бы, а со следователями.
— Ну да, а сейчас ты просто так, взял ведро помоев и на меня хлобысть… Перед женщиной меня унизил, перед гостьей моей!
Катя повернулась и пошла из гаража. Больше присутствовать при этом она не хотела. Это было как раз то самое, чего в глубине души так боялся участковый Катюшин. Глядя на перекошенное от гнева и обиды лицо Базиса, Катя с тоской поняла, что это только начало.
«Полный мрак, Серега», — объявил Кравченко Мещерскому как раз в ту минуту, когда Катя открывала дверь в свой номер. Кравченко сидел на неубранной постели, Мещерский устроился напротив на стуле возле открытого окна. Со стороны причала все еще доносился вой милицейских сирен.
— Сразу будем вещи укладывать, — спросил Кравченко, завидев на пороге Катю, — или подождем?
— Мы остаемся здесь, — сказала Катя.
Мещерский тяжело вздохнул.
— О чем ты хотела с нами посоветоваться? — спросил он.
— Господи, сначала, конечно, об этом новом убийстве. А теперь даже не знаю, с чего начинать. Представляешь, Чайкин сказал мне, что, оказывается, у Марты и Дергачева, которого вы с колокольни сняли, был ребенок! И куда-то делся. — Катя коротко поведала новости.
— Ну и что? — спросил Кравченко. — К бочке-то с утопленницей какое это имеет отношение?
— Сереженька, — Катя села напротив Мещерского, — ну вот ты что думаешь? Я все сделала, как мы с тобой хотели. Поговорила с Баркасовым — массу сплетен почерпнула. Потом с Чайкиным, вот только что с Ильей нашим — они там в гараже до сих пор с Катюшиным отношения выясняют. Может, еще и подерутся. Если дальше так пойдет и если в поселке еще кто-то умрет, они тут просто есть друг друга начнут живьем от страха и ненависти. Сереженька, ну скажи же что-нибудь. Ведь у тебя бывают эти самые…
— Проблески сознания, — фыркнул Кравченко.
— Озарения, Сереженька. Ведь ты размышляешь о том, что тут творится, о том, что сегодня случилось. — В голосе Кати теплилась надежда. — Ну скажи… Что первое пришло тебе на ум, когда ты сегодня узнал об убийстве?
— Катя, милая, я не дельфийский оракул. — Мещерский грустно улыбнулся. — Честно признаться, я спал как сурок. В девять только от шума за окном проснулся, от сирен. Спустился вниз, а тут Вадька вон меня огорошил… Что первое мне в голову пришло? То, что тот, кто убил эту больную девочку, сильно рисковал. Ему ведь крупно повезло, что Крикунцова была одна и что рядом не было соседей. Но они ведь могли и дома быть. А времени для убийства он на этот раз не выбирал, нет. Он даже не уверен был: правда ли то, что говорила девочка, или это ее больной вымысел. Он, как мне кажется, гадал точно так же, как и мы, — что же она видела, если действительно видела? Но он не стал ни ждать, ни выяснять. Он решил сразу и как можно скорее заставить ее замолчать. И отсюда, мне кажется, напрашивается вывод…