Говори со мной по-итальянски
Шрифт:
Практически отчаянный.
Практически убийственный.
После того, что Ева пережила из-за меня в прошлом, этот мой поступок заставит ее ненавидеть меня яростнее. Это безысходность. Это — выкопанная собственными руками могила для ещё не созданных отношений.
Или нет?
Но в следующее мгновение я вынужден отпустить ее, потому что дверь, около которой мы стоим, неожиданно открывается. Ева отскакивает от меня, словно обожглась. Она находится там, где только что вошедший Паоло ее не увидит.
Этот маленький
— Что ты хочешь, Паоло?
Семилетний парнишка задумчиво склоняет голову набок.
— Ты сегодня не в духе, да?
— Что тебе нужно? — схватившись пальцами за переносицу, я прикрываю глаза и довольно резко разговариваю с братом.
— Почему ты такой нервный?
Да потому что я дерьмо, как и сказала когда-то Ева. Я — долбанный урод, и чувствую на себе ее уничтожающий взгляд.
Мне не хочется, чтобы она смотрела на меня так.
— Какого…, - со свистом набрав воздуха в легкие, собираюсь выругаться, но сдерживаю себя. — Киан, иди в свою комнату, пожалуйста, — сцепив зубы, выдаю.
Мальчик, не прерываясь, глядит на меня, а потом задает вопрос, за ответом на который он, вероятно, и пришел:
— Где Ева?
Я вскидываю глаза на итальянку, прячущуюся за дверью.
Она не предпринимает действий, чтобы просить меня не говорить о ее местоположении, но я и сам знаю, что это ее не обрадует.
— Она… она… скоро придет.
— Я очень по ней соскучился.
— Я знаю.
Снова смотрю на Еву — та поджала губы, опустив длинные темные ресницы. Видно, что ей больно, но слова Паоло греют душу. Он так чистосердечен и неподделен. Еще совсем ребенок, но умен не по годам.
— Я собираюсь пообедать. Ты присоединишься ко мне и маме? — спрашивает Паоло, смешивая английский язык с итальянским.
Мы с Евой в унисон усмехаемся этому, но девушка предпочитает игнорировать мои взгляды, брошенные в ее сторону.
— Да, немного позже.
— А Ева?
И хоть она не встречается глазами со мной, я отвечаю за нее.
— Она тоже.
Удовлетворившись ответами, брат отпускает ручку и отправляется вперед по коридору в свою спальню. Я ещё некоторое время слежу за его передвижениями, а потом закрываю дверь, оставаясь с великолепной Мадэри наедине.
Она не дает мне ничего сказать, хоть и открываю рот, чтобы в свое оправдание выронить хоть слово. Тут же поджимаю губы, крепко сцепив зубы. До боли. Ева поднимает ладонь вверх, качает головой, плотно сжав веки. Она не позволяет приближаться к ней и снова скрывается в ванной.
Какой же я болван.
Ева
Ужин, о котором позаботилась Исабэл, и правда, получился потрясающим. Вкусным — в плане еды, и живым — в плане общения. После моего полноценного
Помимо того, что мистер Блэнкеншип старший вернулся домой, к трапезе присоединились друзья Лукаса. Признаться, я была слегка удивлена, когда увидела их, восседающих на стульях и распивающих напитки.
— Нам с Евой было очень весело! — радостно заявляет Киан, когда мать накладывает ему в тарелку Казаречче и рагу.
Мы перекусили брускетой в его комнате, когда изучали спряжения глаголов.
— Правда, Ева? — повернув ко мне голову, говорит брат Лукаса с широкой улыбкой.
Мне нравится детское коверкание некоторых слов, шепелявость — это все придает такого очарования его совсем юной персоне. Он так по-детски наивен и чист, что волей неволей возникает желание прижать этого мальчика к сердцу. Несмотря на то, что Киан и Лукас разного возраста, у младшего брата есть что-то от старшего: он так же барабанит по столу пальцами, когда задумывается о чем-то всерьез, так же ерошит волосы, если чувствует напряжение, у обоих есть привычка внимательно разглядывать человека, не ощущая, похоже, при этом никакой неловкости. Зато внешне они вовсе не схожи:
Лукас — голубоглазый блондин, а Киан — кареглазый брюнет.
Последний вырастет потрясающим красавцем. Он походит на свою маму, а она, как я уже не единожды про себя заметила, невероятной красоты женщина.
— Абсолютная правда, — отвечаю я, приподняв уголки губ, и так как паренек сидит рядом, треплю его по-дружески за плечо.
Меня неожиданно окликает Исабэл. Мы все ели в полном молчании, — что для этой дружной семьи, как мне показалось, непривычно, — пока Киан не заговорил со мной.
— Да? — вскинув голову, я концентрируюсь на ее будущих словах.
Прожевав кусок пищи, мачеха Лукаса с необычайно теплотой в глазах чуть кивает ладонью в моем направлении.
— Не подумай, что хочу обидеть тебя, дорогая, но, пожалуй, ты очень устала за последние дни, потому как выглядишь утомленной. — Она выставляет руку перед собой, принимаясь объясняться: — Еще раз прошу не сердиться на меня, ты прелестная девушка, просто мне подумалось, что…, - она пытается подобрать слово и жестикулирует, заламывая пальцы, время от времени — нервничает.
Я спешу успокоить ее, ведь Исе не нужно оправдываться. Я знаю, что все ее замечания идут от чистого сердца и только потому, что она беспокоиться.
— Все в порядке, — прекратив есть и, положив вилку на тарелку, спокойно говорю я, подарив ей добродушную улыбку.
— Не стоит. Вы правы, эта неделя была крайне тяжелой.
— Тяжелой на удары, — прыскает в кулак Маркус. Дейл улыбается этому, продолжая уплетать вкуснейшие блюда, а Лукас пихает друга локтем.
— На удары? — Исабэл с удивлением оглядывает нас, и на ее лице появляются признаки усмешки.