Град огненный
Шрифт:
— Будешь? — спрашиваю Марка.
— Я связан, — огрызается он.
— Не беда, — достаю две сигареты. Одну прикуриваю сам, другую вставляю в измочаленные губы Марка. Он затягивается, выпускает дым уголком рта. Я оглядываюсь на васпов и приказываю: — Оставьте нас.
— Не нравится мне эта идея, босс, — ворчит Франц.
— Идите, — перебиваю его. — Ждите на кухне. Я позову.
Они переглядываются. Расс решается первым и проходит мимо, не глядя на меня. За ним отправляются Рэн с Нортом. Последним уходит Франц, оглядываясь
Если я — Ферзь, резервная станция, то смогу ли вломиться в чужое сознание, как делала Королева? Проколоть ментальным щупом висок, вонзиться в мозг, ощупывая его, поджаривая болью, вкладывая мои мысли, желания и приказы?
Чудовище с серповидным плавником неподвижно и мертво — тьма выбросила его на берег, и остался только высохший скелет, который больше никому не причинит вреда. Не причиню и я.
Если бы Виктор сказал мне сейчас: «Ты был преторианцем Королевы. Зверем. Проектом Ферзь. Но все это не настоящий ты. А какой ты на самом деле, Ян? Кто ты?» Я бы ответил: «Человек. По крайней мере, хочу быть им, пусть даже какая-то часть навсегда останется васпой». Почти три года потребовалось, чтобы понять это. И есть немного времени, чтобы рассказать об этом Марку. Обо всем, что написано здесь, в дневнике. И о том, что записать не успел.
У меня есть сигаретная пачка и несколько часов до рассвета. И я начинаю рассказывать.
11 мая, понедельник
Воскресенье мы тратим на сборы. Время подгоняет, наступает на пятки. Есть такая поговорка: промедление подобно смерти. Сейчас я в полной мере ощущаю ее дыхание за спиной.
— Это безумная затея, — постоянно повторяет Расс.
И я с ним согласен. Особенно, когда в который раз изучаю план, набросанный рукою Марка.
Подобраться к лаборатории можно с двух позиций: наземно и по воздуху. В первом случае нас остановит патруль на пропускном пункте. Во втором — засекут радаром.
— А если использовать оба варианта? — спрашиваю и смотрю на Марка. Он думает, морща лоб и потирая указательным пальцем перебитую переносицу. Наконец соглашается:
— Можно. Погоню грузовик с провольствием. С десяток васпов в кузове поместится. Попробую отвертеться от досмотра, документы у меня в порядке, накладные передам и авось проедем.
Марк — моя удача и победа. Мы заключили сделку: он помогает нам пробраться в лабораторию, мы помогаем ему найти родных.
— Я только хочу взглянуть на них еще раз, — задумчиво говорит он. — Не буду подходить близко. Они не обрадуются, когда увидят, во что я превратился.
Тогда мы даем ему координаты Хлои Миллер и рассказываем о проекте «Ищу тебя». Марк прячет адрес и продолжает, как ни в чем
— Но десяти бойцов мало. Так мы едва справимся с внешней охраной. Четыре часовых по периметру. Двое у ворот. А еще патруль на обходе.
— В патруле люди или васпы?
— Есть и люди, и… васпы, — с запинкой отвечает Марк. Последнее слово он произносит осторожно, словно пробуя на вкус. — Плюс собаки. Плюс камеры. Проедете на территорию, а дальше? Патрульные старшему отзвонятся, тот всех на уши поднимет.
— И так, и сяк поднимет, — мрачно говорю я. — Значит, надо ловить на живца.
На ребят не смотрю. Они и так понимают, что я хочу сказать. Кто-то должен отвлечь на себя внимание, кто-то должен пожертвовать собой.
— Я поеду, — говорит Франц.
— И я, — вторит ему Норт. — Не в первой.
Стискиваю кулаки до хруста в костяшках. В голове пульсируют последние слова Майры: «Будь осторожен… будь осторожен…» Васпам никто и никогда не говорил таких слов. Не могу сказать и я. А отговаривать не имею права.
— В стороне от ворот сохранилась старая взлетная полоса, — продолжает Марк. — Можно попробовать десантироваться.
— Радар, — напоминает Рэн.
— Да, радар, — повторяет Марк и ухмыляется разбитым ртом. — Начальник охраны очень им гордится. Трофейный, говорит. Заграничный. Ни разу сбоя не давал. Защита — мое почтение.
— С воздуха заходить дохлый номер, — ворчит Франц. — Вертушки у нас нет. Да и засекут сразу.
— Значит, надо что-то другое, — задумчиво отвечаю я. — То, что вместит достаточно большую группу, и, возможно, не отразится на радаре.
— Например, что?
— Например, планер.
Норт фыркает. Рэн переглядывается с Рассом. Марк с интересом склоняет голову к плечу.
— Ин-те-ресная идея, — тянет он. — Планер беззвучен. Радар может не засечь. Если только часовые разглядят.
— Часовых беру на себя! — весело отзывается Франц и подмигивает Норту. — Только где такое чудо взять? Не на коленке же за день построить!
— А это оставьте мне, — говорю я и нащупываю во внутреннем кармане затертую карточку авиаклуба «Солнечный».
Планер выглядит неповоротливым и устаревшим. Крылья цельнодеревянные, большинство поверхностей обшито полотном. Киль фанерный. Развалина даже по меркам васпов. Но Стас от него в восторге.
— Настоящий раритет! — хвалится он.
У инструктора короткое имя, как у васпы. Легко запомнить. Радостно, что он вспомнил меня. Обрадовался встрече, пожал руку мне и Рэну. Мы бродим по музею, долго задерживаясь у экспонатов. Стас весь светится, рассказывая о каждом. Наверное, поэтому и соглашается на нашу авантюру, хотя долго недоумевает, зачем компании из восемнадцати васпов понадобилась вечерняя экскурсия над горами Южного кряжа.
— Совершенно безумная идея! — возмущается он, почти слово в слово повторяя ворчание Расса.