Грамматические вольности современной поэзии, 1950-2020

Зубова Людмила Владимировна

Примеры нестандартной сравнительной степени от разных частей речи, уподобленных существительным или прилагательным, из современной поэзии:

А там – что же там… там одно никогда —такая пустая идея!Вертятся колёса, струится вода —и мельница жизни поёт никогда, —куда же ещё никогдее? Евгений Клюев. «А там – что же там… там одно никогда…» 104 ;

104

Клюев 2008: 68.

и вот я дерзкая резиденткасижу посерединеникудее некудаздесь

меня жгут солнцемземля обетованна но пока не найденанаписанное мною в области интоксикации Богом Наталия Азарова. «и вот я дерзкая резидентка…» 105 ; о чем еще 'o о ней о н'eйо дорогой дражайшейдорожке т'eней и тен'eйо другую чуть дребезжащейкогда иней на ней всё ин'eйоб узкой узенькой ужайшейобузкой узенькой сужающейсебя до самых легких дней Игорь Булатовский. «Причастие» 106 ;

105

Азарова 2011: 209.

106

Булатовский 2013: 87.

Две жили мышки, но одна – с печаткой.Две жили мышки, но одна – одней.Пристрастный воздух был ее перчаткой. Мария Степанова. «Заснеженный, с вороной на носу…» / «20 сонетов к М» 107 ; Вот старушка – церковная соня —Собирает огарки свечей,А между тем она – храм Соломонов,Весь позолоченныйИ ничей.Вот одинокая колокольня —Ни у кого нет от ней ключей,А между тем она – храм СоломоновИли прекраснее,И ничей.Вот на вершине сидит ворона,Ежась под войском зимних ночей,А между тем она – храм Соломонов,Еще прекраснееИ ничей. Елена Шварц. «Девятисвечник колыбельная» 108 ;

107

Степанова 2001-а: 53.

108

Шварц 2002-а: 312.

ЯЗУНДОКТА… ты одна мне осталась.Сколько снега утекло, пока до тебя я добрался,<…>Яее тебя нет самого меня.Явность твоя теперешняя – тайна выцветания этих чувств.Твоим восклицательным именем нареку я дочь моих сублимаций.Яко верною осталася в иерархии, где ктосказал Агапит, должен сказать и Борис.Ты яйцом в конце лежала, а теперь оно разбито, —знать, не зря моя бежала мышь по краю алфавита. Евгений Хорват. «ЯЗУНДОКТА… ты одна мне осталась…» 109 .

109

Хорват 2005: 165.

Мне тут нечего делать.Я есть инвалид Четырёх Мировых Великих.Свое существование мне оправдать не удаётсябез оправдания не удаётся существовать,а без существования не оправдаться.Я скоро займусь вплотнее моей смертью! Евгений Хорват. «Записка охотника» / «Из зимней истерии 1984-го года» 110 .Огры делают бобо,так бобо, как нам слабо,но бобее во сто крат,если

огры говоряти ярмо их и клеймопревращаются в бонмо,а клеймёные словаподвизаются в ать-два. Игорь Булатовский. «ИЗ У. Х. ОДЕНА» 111 .

110

Хорват 2005: 113.

111

Булатовский 2016: 22.

В современной поэзии встречается и суперлатив (превосходная степень) существительного:

что было дальшедальше была б'oльшая больдальшая дальночшая ночьсквозь сквозную сквозьтучнейших тучмногот'oчней точь-в-точьскрозь коррозий скрозьлучший лучне в бровьно не врозь Гали-Дана Зингер. «Старая сказочница» 112 ;

112

Зингер 2013: 140.

Любезный брат и друг духовных выгод,когда я вижу мост, я мыслью выгнут,а сердцем серебрюсь, как под мостомтечение малейшим лепестком.Великотрепетный мой друг светлейший(немедля назовем ветлу ветлейшей,а то ещё бесследно расхотим),приветствую тебя, ты мне родим! Владимир Гандельсман. «Любезный брат и друг духовных выгод…» 113 .

113

Гандельсман 2008: 7.

Многочисленность поэтических неологизмов типа птицая, веснее, ветлейшей впечатляет и заставляет задуматься о том, почему же поэты, пишущие в разных стилях, принадлежащие к разным поколениям, живущие в разных городах и странах, так настойчиво образуют авторские прилагательные от существительных, компаративы существительных и экспрессивные тавтологические конструкции с разными частями речи на месте прилагательных или наречий? Может быть, причина в том, что поэтам (а значит, поэзии, а следовательно, и языку) нужна именно эта ощутимая связь между предметами, признаками, обстоятельствами, действиями?

Если волей поэтов появляются такие полные прилагательные, как птицая, куклая, поэтый, клюквых, гондолых, бутылое, калеких, тыщий, кошие и мн. др., то сама система языка диктует, что слова птица, кукла, поэт, клюква, гондола, калека, тыща, коша можно воспринимать как краткие прилагательные. В таком случае почти любое непроизводное существительное (т. е. не осложненное суффиксами) является потенциальным прилагательным, следовательно, сохраняет в себе способность быть синкретическим именем.

Кроме того, поэзия показывает, что любое предметное существительное имеет тенденцию стать признаковым 114 , так как в процессе функционирования языка оно получает разнообразные коннотации. Например, слово весна может употребляться в сравнительной степени потому, что в сознании человека это не только один из сезонов года, но и время потепления, оживления природы и чувств; слово метро – это не только вид городского транспорта, но и пространство подземной архитектуры. В строке Е. Хорвата Чем мертвее мы, тем церквее земля форма церквее мотивирована тем, что на земле каждая могила с крестом подобна церкви и по внешнему виду, и потому, что это место общения с потусторонним миром. Коннотации появляются не только у существительных, но и у других частей речи. Компаратив местоимения я в строке Хорвата Яее тебя нет самого меня может быть понят примерно так: ‘ты в большей степени я, чем я сам’; формы никогдее у Е. Клюева и никудее у Н. Азаровой вызваны тем, что отрицанию как явлению логики сопутствует эмоция безнадежности.

114

Вспомним ранее процитированное высказывание А. А. Потебни о большей признаковости существительных в древности. В таком случае применительно к современному употреблению можно говорить о реставрации признакового значения существительных на новом этапе развития языка.