Грехи негодяя
Шрифт:
Голов дважды моргнул. Он не привык, чтобы ему расточали улыбки. А Оливия, снова улыбнувшись, позволила министру поднести к губам ее руку.
– Я так и думал, – кивнул он. – Но рад, что вы подтвердили мои подозрения. Почему бы вам не довериться вашей спутнице, барон? Уверен, мисс Свифт и я… Мы могли бы поработать над кодом и без вас.
Клейтон не собирался ни на секунду оставлять Оливию с этим монстром.
– Вы не вполне понимаете ситуацию, Голов, – проворчал он.
Оливия положила полную ложку джема на овсяную
Прошел час, и Клейтон был вынужден признать, что опять недооценил Оливию. Он почти ничего не знал о ее работе на общество, про которое она упоминала. Наблюдая за ней сейчас, он то и дело спрашивал себя: «Почему она до сих пор не управляет Лондоном».
Во время работы Оливия постоянно твердила о своем беспокойстве за судьбу русского царя, но при этом практически остановила процесс расшифровки. А теперь она заставляла мужчин объяснять ей все, вплоть до мельчайших деталей. Более того, заставляла их отчитываться перед ней.
– Вы уже поймали Аршуна? – Оливия пристально взглянула на министра.
Голов почесал за ухом. Кожа у него под глазами висела мешками, что делало его похожим на старого больного пса.
– Пока нет.
– А других революционеров?
Клейтон не поднимал глаз от листка, теперь лежавшего перед ним. Он делал вид, что увлечен работой, и очень надеялся, что Голов оставит без внимания вопрос Оливии.
– А что вам известно о других революционерах? Вы видели кого-нибудь еще в поместье графа? – ответил Голов вопросом на вопрос. – Я думал, вас держали взаперти.
Проклятие! Голов воспользовался ошибкой, которую Оливия, сама того не зная, допустила. Но она тут же это поняла и, взяв себя в руки, проговорила:
– Так и было. Я могла видеть людей во дворе только из окна, а оно располагалось высоко, и ничего нельзя было разглядеть во всех деталях.
– Но что-то вы видели?
– Почти ничего. Окно было маленькое и грязное.
– Вы должны рассказать мне все, чтобы я мог защитить царя.
Клейтон сомневался, что царь участвовал в махинациях министра. Очевидно, единственная цель Голова – защитить своего брата.
– Конечно, я расскажу вам все, что смогу. – Лицо Оливии стало задумчивым. Она никого не запомнила, кроме самого Аршуна и человека по имени Николай, которого граф убил у нее на глазах. Дрожь в ее голосе, когда она описывала его смерть, была искренней. Когда же она рассказала, как кровь пропитала ковер у ее ног, на ее глазах показались слезы.
«Перережу горло Аршуну, когда отыщу его», – твердо решил Клейтон.
Но почему он сам не расспросил Оливию о подробностях ее похищения? Наверно, потому, что не хотел ничего знать. Ведь любая царапина, любая ее боль или простое неудобство – его вина.
При этой мысли сердце Клейтона болезненно сжалось.
Министр же накрыл руку Оливию своей и проговорил:
– Мы делаем
Но вместе с тем Клейтон нисколько не сомневался: министр не верил Оливии. И конечно же, он знал о присутствии его брата в доме графа.
Его следующие слова подтвердили это.
– Полагаю, будет лучше, если вы сообщите мне все, что знаете, киска.
Подумать только! Голов назвал Оливию котенком! Клейтон даже не пытался скрыть отвращение. Он встал и подошел ближе к Оливии.
– Она сказала все, что знала.
Министр пожал плечами.
– Мне очень нравятся скрытые глубины. А вы, должно быть, ненавидите ее за скрытность.
Клейтону действительно не нравилось, что Оливия многое скрывала от него, но ненависти к ней он не испытывал. Более того, теперь-то он наконец понял, что был несправедлив к ней все эти годы. Осознание этого стало для него весьма неприятным сюрпризом, и он сказал себе: «Оливия должна быть в безопасности». Теперь эта мысль стала для него главной.
– Боже правый, вы все еще здесь сидите? – В комнату вошла Катя, и Голов был вынужден встать.
Княгиня широко улыбнулась:
– Превосходно! Сегодня у нас гости. Генерал Смиркин и его очаровательная новобрачная.
Генерал Смиркин был одним из немногих членов правительства, обладавших такой же властью, как Голов. И они с полицейским министром ненавидели друг друга.
Клейтон надеялся, что Катя сказала правду. Ведь Голов наверняка проверит ее слова.
Княгиня же, изобразив изумление, воскликнула:
– О, мисс Свифт!.. Вы выглядите утомленной, я бы даже сказала, осунувшейся. Что эти ужасные мужчины с вами сделали? Вам совершенно необходимо отдохнуть. Иначе вы заболеете.
Клейтон сложил листок с шифром и убрал его в карман.
– Мы можем продолжить завтра, – сказал он.
Голов нахмурился:
– Завтра – это совершенно неприемлемо.
– Тогда, может быть, поработаете без меня? – Клейтон пожал плечами.
Он поставил Голова в неудобное положение. Полицейский министр не мог признаться в своей некомпетентности перед Оливией и Катей.
– Мне жаль, что я вас расстроил, мисс Свифт. – Голов вежливо поклонился, затем поднял недобрый взгляд на Клейтона, и его кулаки непроизвольно сжались. – У нас с вами наверняка будет возможность поговорить. С глазу на глаз.
Когда он наконец вышел из комнаты, Катя содрогнулась.
– Прошу прощения. Возможно, он был вам полезен, но мои слуги наотрез отказались входить в эту комнату в его присутствии.
Клейтон кивнул:
– Вероятно, им не нравится убирать червей и куски разлагающейся плоти, которые он оставляет после себя.