Грешница в шелках

Хантер Мэдлин

Хоксуэлл с Саммерхейзом переглянулись, и граф пробормотал:

– Проклятие, похоже, наш друг Каслфорд внезапно протрезвел. И мне кажется, что он всерьез обдумывает свою книгу – великую, вне всяких сомнений.

– Да-да, разумеется, великую, – закивал Саммерхейз. – Полагаю, что наш друг, написав такую книгу, окажет неоценимую услугу человечеству. Ох, как жаль, что я родился слишком рано. Ведь если бы я имел подобную книгу, впервые отправившись в Лондон на поиски женщины, то сейчас, наверное, был бы счастливейшим из смертных. А ты, Олбрайтон, что об

этом думаешь? – неожиданно спросил Саммерхейз, повернувшись к Джонатану.

– Что думаю?… – переспросил тот в замешательстве. – Ну… полагаю, что это было бы очень даже неплохо. – Джонатан не слышал вопроса, потому что думал сейчас совсем о другом. И он представлял женщин, занятых обычной домашней работой, – видел перед собой Мэриан, подававшую на стол обед, а затем – Беллу, убиравшую со стола и мывшую посуду. И конечно же, он видел прекрасную Селию, дававшую указания своим подругам и заставлявшую их весело смеяться.

Последний из боксерских поединков закончился за полночь. После этого Каслфорд упрашивал Джонатана остаться и поиграть в карты, но тот отказался и улизнул вместе с Саммерхейзом и Хоксуэллом. Эти двое отправились по домам, где их ожидали жены, а Джонатан поехал к женщине, которую, как он твердо решил, намеревался соблазнить.

Глава 15

Селия подбросила дров в камин, затем начала складывать атласные платья, которые разложила на кровати. Однако на этот раз она не испытала удовольствия, прикасаясь к дорогим атласным тканям – просто внимательно рассматривала каждое из платьев и думала о том, что в них следовало переделать.

На письменном столе ее ждал чистый лист бумаги, а рядом с ним стояла чернильница. И наконец, собравшись с духом, Селия отошла от кровати и села за стол. Пришло время написать Энтони Дардженту.

Селия ограничилась короткой запиской – пригласила его нанести ей визит и подписалась под этим приглашением. Она нисколько не сомневалась: как только Энтони получит ее послание, он поймет, что выиграл.

Отложив перо, девушка окинула взглядом комнату. «Неужели это случится здесь? – спрашивала она себя. – Ведь он, конечно же, не захочет долго ждать…»

Нет-нет, только не здесь! Не здесь и не сейчас! Все должно быть оговорено, прежде чем она отдастся ему. Сначала он должен все для нее устроить, то есть купить ей тот дом, а затем обставить его надлежащим образом. Потом ей надо получить от него документ, подписанный ее матерью, и только после этого случится то самое… Документ же будет лежать на камине, чтобы его можно было сразу же сжечь, когда все закончится.

И она должна заранее приготовиться к тому, что за этим последует, то есть должна знать, что у нее уже не будет возможности вернуться к прежней жизни. Конечно, потом она напишет и другие письма – Верити, Одрианне и, возможно, даже Дафне. Подруги по-прежнему могли бы навещать ее, когда она начнет новую жизнь. Но разумеется, им придется навещать ее тайно, чтобы не скомпрометировать себя. Если же этого не случится, если они откажутся с ней встречаться… Что

ж, это будет для нее огромной потерей, но ей придется смириться, потому что у нее нет выхода…

При мысли о том, что она, возможно, лишится подруг, Селия всхлипнула, и сердце ее заполнила печаль. И печаль эта была такой острой, такой всепроникающей, что даже слезы не принесли ей облегчения. «Но неужели эта печаль теперь будет сопровождать меня всю оставшуюся жизнь?» – подумала Селия, утирая слезы. Что ж, если так, то ей и с этим придется смириться…

Поднявшись из-за стола, Селия вернулась к кровати и закончила складывать платья. А когда она уже легла в постель, откуда-то снизу донеслись звуки. И послышались чьи-то осторожные шаги.

– Джонатан, – прошептала Селия. – Он вернулся…

И она вдруг поняла, что его возвращение обрадовало ее. Во всяком случае – успокоило. Закрыв глаза, Селия вспомнила, как он выглядел во время их последнего разговора. Он был ужасно рассержен ее словами, и ей даже казалось, что он, возможно, не вернется. Но он все-таки вернулся и теперь поднимался в свою…

Нет-нет! Селия встрепенулась и стала напряженно прислушиваться. Да, сомнений быть не могло – Джонатан шел не к себе в мансарду, а шагал по коридору, направляясь к ее спальне. Господи, неужели он идет к ней?!

Шаги затихли возле ее двери. И снова воцарилась тишина. Но Селия знала, что Джонатан стоит за дверью – она ощущала его присутствие.

Но почему же он молчит? Почему не постучит в дверь?

«А может, он передумал заходить? – спрашивала себя Селия. – Тогда почему же он не уходит? Почему стоит за дверью?»

Селия поднялась с постели, набросила халат и осторожно подошла к двери. Собравшись с духом, открыла дверь.

Джонатан стоял, прислонившись к дверному косяку. Стоял, скрестив на груди руки.

– Вы собираетесь стоять здесь всю ночь? – спросила девушка.

– Я не знал, что помешал вам. Прошу меня извинить.

Но Селия чувствовала: он не постучал в дверь вовсе не потому, что боялся ее разбудить. Скорее всего он знал, что она еще не спала, и стоял за дверью, дожидаясь, когда она ему откроет.

– Почему вы пришли сюда? – спросила Селия. – Вы хотите что-то сказать мне?

Джонатан молча переступил порог. Селия инстинктивно отступила, пропуская его в комнату. И лишь сейчас, при свете камина, она рассмотрела его лицо. Он ответил на ее вопрос пристальным взглядом, и этот его взгляд все объяснял, так что не требовалось слов. «Вы знаете, почему я пришел», – говорили его глаза.

Заметив платья, лежавшие на стульях, он подошел к ним и взял одно из них. Взглянув на девушку, тихо сказал:

– А я-то думал, что вы действительно решили отдать их подругам.

– Их оказалось слишком много, и я оставила кое-что для себя, – ответила Селия. – Почему бы не оставить?… – добавила она, пожав плечами.

Джонатан окинул ее взглядом, потом, кивнув на платья, пробормотал:

– Я хотел бы когда-нибудь увидеть вас в одном из них. Но только не сейчас.