Грейте ладони звездами
Шрифт:
Слушая этот незамысловатый рассказ, я явственно понимаю, что просто жажду познакомиться с этим «шикарным» мужчиной, похитившим сердце моей дорогой подруги. А в том, что ее сердце похищено, сомневаться не приходится: то, как сияют ее глаза при воспоминании о Герте-плотнике, говорит красноречивее всяких слов. Хелена влюблена два месяца, а я ничего об этом не знала! Даже намека на это не замечала...
Буду счастлива с ним познакомиться, Ленни, ты меня просто заинтриговала, - уверяю я подругу самым искренним образом.
– Уверена, он именно таков, как ты и описываешь.
А потом
Я пока не решаюсь им рассказать. Смелости не хватает...
Ты всегда была бесстрашной, Хелена, - я подозрительнейшим образом скашиваю глаза, - никак любовь сделала тебя трусихой? Быть не может.
– А потом серьезнее добавляю: - Доминик с Паулем достаточно взрослые для того, чтобы судить тебя за любовь, а Томми в том возрасте, когда отец ему не помешает... Твой Герт готов взять на себя такую ответственность?
Он говорит, что всегда мечтал о сыновьях...
Ох, подруга, в таком случае я очень за тебя рада!
– я снова с искренним чувством обнимаю ее.
Тем вечером мы еще долго шепчемся с Хеленой на ее маленькой, уютной кухоньке, перебирая события дня и просто строя планы на ближайшее будущее, которое, как я внезапно осознаю, становится вдруг немного светлее и ярче, словно кто-то незримый переключил в моей голове такой же незримый, но жизненно важный рубильник.
9 глава.
«Дети! Берегитесь баобабов».
Еще одна неделя проходит в безуспешных поисках работы... Стоит уже признать, что положение становится почти отчаянным - пособия по безработице, которое я сейчас получаю, едва хватает на покрытие наших c детьми нужд, и следует, должно быть, озаботиться поиском более дешевого варианта жилья для нас. Одной мне нашу квартиру не потянуть...
Таким образом теперь я вынуждена разрываться между поиском работы и поиском новой же квартиры, что занимает львиную долю моего времени, которого и так почти ни на что не хватает.
А если и было что-то хорошее в эти безумные семь дней, то этим хорошим, конечно же, было знакомство с Гертом Мюллером, который – истинная правда!
– произвел на меня самое благоприятное впечатление. Он оказался настоящим здоровяком с огромными, накачанными ручищами и шевелюрой песочного цвета, которая едва-едва покрывала его голову жесткой, колючей щетиной, настолько коротко он был острижен. «Чтобы не мешало в работе», пояснил он мне немного смущенно, заметив, насколько внимательно я рассматриваю эту его почти нулевую стрижку. Глаза у него карие и очень добрые, это заметно, как говорится, невооруженным глазом, и я сразу прониклась к нему искренней симпатией; особенно меня впечатлило то обожание, с которым он смотрел на Хелену: прямо Винни Пух и его «горшочек с медом».
За один этот взгляд я готова была принять его в наш тесный, маленький мирок вместе со всеми его столярными инструментами и грузовичком, на котором в тот день он и подвез нас с Хеленой до дома. Знакомство произошло в маленьком кафе в Гостенхофе...
И вот я стою на тратуаре около своего «ниссана», комкая второй за неделю штраф за неправильную парковку, и слышу, как кто-то
Ванесса!
Только не это... Я навешиваю на лицо фальшую приветливую улыбку и поворачиваюсь к ней, спешащей ко мне с не менее радостной улыбкой – словно встреча со мной исполнила ее давнюю и заветнейшую мечту!
– и говорю, что очень рада ее видеть и так далее и тому подобное, и все это, конечно же, ложь, а что делать... Взрослые постоянно лгут друг другу, как бы печально это ни было!
Она тоже отзывается ответной ложью и мы стоим, как дуэлянты, обмениваясь слабыми «выстрелами», а потом Ванесса бъет прямо в сердце:
Я слышала, вы ищите работу...
Утвердительно киваю в знак подтверждения этого безрадостного факта.
Мне Хелена об этом сказала, она очень волнуется за вас, - продолжает девушка с доброжелательной интонацией.
– И ваши поиски, я так понимаю, все еще не увенчались успехом...
Я снова вяло киваю. И отчего меня так нервирует этот ее покровительственный тон?!
Я тут подумала, - голосок Ванессы становится еще сахарнее, - что, возможно, смогла бы вам помочь с работой. Правда, не знаю, согласитесь ли вы...
Мужественно сглатываю свою необъяснимую антипатию к собеседнице и говорю:
С радостью выслушаю любое предложение, - тут уж, признаться, мне становится по-настоящему любопытно. Навряд ли стоит ожидать чего-то стоящего, но все же...
Дело в том, что наша домработница, проработавшая у нас последние десять лет, серьезно заболела, - начинает Ванесса с разбегу, - и отец был вынужден отправить ее на лечение (за наш счет, конечно!), - вставляет она многозначительно, - и мы таким образом остались без надежного работника, на которого всегда могли положиться. И вот я подумала... может быть, вы, Джессика, могли бы попробовать себя в новой роли... на новом месте... Отец был бы рад найти кого-то подходящего в столь краткий срок...
Я стою немного оглушенная этим неожиданным предложением, прокручивая в голове сотни две различных отговорок, и при этом продолжаю улыбаться... Не уверена, что эта улыбка подходит к данному случаю, но меня, что говорится, заклинило.
Домработница?!
Ванессина служанка...
Да, гордость во мне явно взыгрывает по полной, подступив к горлу терпким, колючим комком, который я – к счастью!
– вовремя успеваю сглотнуть и произнести:
Не уверена, что смогу... я никогда ничем подобным не занималась...
– Если не считать работы по собственному дому, конечно. Но это, наверное, не в счет.
Звучит так, словно меня склоняют к проституции, а я добродетельно отнекиваюсь. С трудом сдержав нервный смешок, еще крепче сжимаю в руке злосчастный штрафной талончик.
Джессика, вы не думайте, что от вас будет требоваться что-то особенное, - увещевает меня невеста Доминика, - это только звучит так страшно, а на самом деле все легче простого, уверена вы справитесь. По крайней мере приходите и поговорите с отцом, тогда уж и примите решение. Никто вас ни к чему не принуждает!
И в самом деле, что мне терять, думаю я не без горечи: бедным выбирать не приходится. Интересно, Доминик знает об этой ее благотворительности?