Грезы о любви

Котова Дарья

Линэль лишь поудобнее улеглась, довольно улыбаясь.

Лидэль с тоской поглядел на младшую сестру.

— Я вообще-то хотел тебя отчитать, когда приедешь. И вот как мне это делать?

— О Свет, не подражай Лоренсу, не лишай меня еще одного брата!

Лидэль тихо рассмеялся, а потом он резко приблизился к ней так, что их одинаковые льдистые глаза разделяло всего несколько дюймов.

— Зачем ты это делаешь, Линэль? Зачем эта свадьба?

— Нужна.

— Кому? Тебе? И с кем, Линэль? С этой псиной?

Она промолчала, устала закрыв глаза.

— Что произошло, сестренка? Скажи, я помогу. Не делай этого.

— Иди спать, Лидэль.

Веки налились тяжестью, и она лишь слышала, как брат тяжело вздохнул и поднялся. Дальше она не заметила его шагов — настолько

бесшумно он ступал даже для эльфа. А потом сзади кто-то лег, заключая ее в крепкие объятия.

— Помнишь, как в детстве? — прошептал Лидэль. Его дыхание щекотало ухо, и Линэль невольно вспомнила, как брат в детстве страдал от ночных кошмаров и приходил к ней спать. — Вместе навсегда.

— Мы ведь близнецы, — сонно пробормотала она, уплывая в объятия сна.

Глава 8. Свадьба

Эти годы были тревожными для жителей Рассветного Леса. Двадцать лет тишины вовсе не заставили забыть их об ужасах войны. Светлые эльфы — не люди. Это у смертных за пару десятилетий сменяется поколение, а бессмертные иначе смотрят на время. И пусть многие погибли в войне, и немало молодых родилось после нее, но старшее поколение еще помнило грохот орочьих барабанов. Такие раны не заживают быстро, а недавние волнения на северной границе и нападение на Арле вызвало волну страха. Еще и пошли слухи о небывалой жестокости орков, о том, как они пытками сводят с ума пленных. Что те становятся безумными за пару дней. Даже те, кто прошел войну, с опаской стали смотреть на север. Тревожно было в сердцах светлых эльфов. Да и, как сказали бы люди, в светской жизни общества было затишье. И тут такое радостное — для простых эльфов, — и обескураживающее — для знатных эльфов — событие: свадьба единственной дочери короля, прекрасной принцессы Линэль Леранэ, с бастардом Нареля Миратэ, новоявленным лордом Нейлином Миратэ, полукровкой-ликаном.

Несмотря на крайне спешную организацию свадьбы, гости активно съезжались со всех концов королевства, чтобы оценить великолепие королевского двора, отпраздновать соединение двух любящих сердец и выпить за их счастье. Король Рассветного Леса не пожалел золота для свадьбы единственной дочери: были приглашены самые известные портные и музыканты, заказаны дорогие ткани и украшения. Платье принцессы стало настоящим шедевром — Линэль видела, как давятся завистью служанки и заглянувшая на примерку Шаэль Виранэ. Оно было цвета молодой зелени, как и положено невесте, а в многослойном пышном подоле каждая юбка была на тон светлее вплоть до белого. Верх был достаточно закрыт (по меркам свободолюбивой принцессы): в небольшой вырез были видны лишь тонкие ключицы, а облегающие рукава прикрывали руки до самых кончиков пальцев. Но это все было согласно традициям. Зато само платье было расшито тонкой волшебной нитью, мерцающей при свете солнца. Она складывалась в изящный рисунок листьев, а цветы изображались драгоценными камнями. Темно-серебристые волосы были убраны в сложную прическу: множество прядей и мелких косиц были переплетены так, что в них угадывался тот же лиственный мотив, что и на платье. Украшений никаких на принцессе не было, невесте запрещено было их надевать, только в волосы вплетались живые цветы. Для Линэль служанки уже подготовили набор красивых миниатюрных лилий белого цвета, когда в покои сначала властно постучал, а потом вошел Лоренс. Он, честно говоря, в отличие от всей остальной семьи более, чем равнодушно отнесся к предстоящей свадьбе. Однако проигнорировать ее вовсе он не мог, и постепенно совесть вынудила его даже подготовить подарок для сестры. Наступив на горло собственной гордости, он пришел к готовящейся к обряду бракосочетания невесте и положил перед ней на стол горсть дивной красоты цветов — их он собрал на озере в саду. Лес сам отдал их, прекрасные творения, растущие по берегам волшебного озера. Аквилегия, редкий цветок: маленькие, чем-то похожие на лилии, но более изящные и аккуратные. Они были настоящим совершенством. Удивительным был и их цвет: аквилегия могли быть белыми, вишневыми или фиолетовыми. Но эти дивные цветы были нежно-сиреневые.

Даже

воинственно настроенная Линэль была очарована. На мгновение она представила эти аквилегии в своих волосах, они бы прекрасно смотрелись: плавленое серебро и сиреневые лепестки.

— Что это? — с холодной вежливостью поинтересовалась Линэль.

Лоренс оперся одной рукой о стол, нависая над нею. Его темно-зеленые глаза потемнели: он уже проклял себя за свою слабость и неизвестно откуда взявшееся желание порадовать сестру.

— Подарок тебе на свадьбу.

Линэль смерила аквилегии ледяным взглядом и одним мановением руки сожгла их.

— У меня уже есть цветы, — она улыбнулась ему той самой демонической улыбкой своей матери. Она так в этот момент напомнила Лоренсу Алесту, что он едва сдержался, чтобы не хлопнуть дверью, когда выходил.

* * *

Из-за того, что свадьба была назначена рано, а от северных границ до столицы было не так уж и близко, гости со стороны жениха, как и сам жених с отцом, приехали в последний момент. Несмотря на то, что на Нареля Миратэ королем была возложена обязанность наблюдающего за северной границей, он прибыл на свадьбу сына. Для этого, правда, пришлось в срочном порядке вызывать с востока прохлаждающуюся Астеру. Леди Феланэ, конечно, довольно грубо послала Нареля в Глубины, но приехать приехала и теперь хозяйничала в опустевших поместьях Миратэ и Рисанэ, а также близлежащем гарнизоне. Зато Арис был безмерно счастлив увидеть отца и братьев, по которым все же скучал. Так что, пока Бич Орков замещала Нареля и третировала его несчастных подчиненных, сам «счастливый отец» ехал в столицу с выражением мрачной решимости на лице. Он не мог повлиять на выбор сына, но и выпускать его из-под присмотра не собирался. Спасибо, уже разок Нейлин съездил один в столицу!

Эстель, кстати, тоже не желала оставаться в стороне. Переубедить друга она отчаялась и решила просто быть рядом. Авелис Рисанэ же сопровождала дочь. В столице ее ждал неожиданный подарок: из Арле вернулся Селон со своими бойцами. Так что в семье Рисанэ был свой, маленький, праздник.

Пока генерал обнимался со своими девочками и убеждал их, что с ним все хорошо, Нарелю Миратэ дорогу заступила его старая знакомая. Произошло это в укромном уголке на окраине королевского сада — на время свадьбы Нейлина с его отцом свободно пропускали во дворец.

— Ваше величество, светлого дня, — деревянным голосом поприветствовал королеву Нарель. Переживания последних недель вымотали его настолько, что он уже почти ничего не чувствовал. Даже к Алесте. Она стояла напротив него, собранная и прекрасная, как и всегда. Она явно злилась, но причину он не понимал…

— В Глубины этикет, мне не до него! Поговори со своим сыном, надо отменить свадьбу.

— Так сделай это! Линэль ведь не достигла совершеннолетия!

— То есть ты не против? — тут же заметила Алеста. — Конечно, ведь твой бастард уже получил титул… Так исчезните на своем севере и не выглядывайте больше оттуда!

— После свадьбы…

— До! До, Нарель! Отговори сына от этой авантюры.

— Он уже взрослый… Ты ведь мать Линэль, ты можешь ей запретить!

— Лестер за нее. Я не могу, — нехотя призналась Алеста, и имя ее мужа прозвучало между бывшими возлюбленными как треск похоронного костра. — Говори с Нейлином, Линэль уперлась, с ней не договориться! А если твой бастард откажется, то свадьбы не будет.

— Я не могу, я пытался! — в отчаяние произнес Нарель. — Я сам не желаю этой свадьбы.

— Да? — неожиданно усмехнулась Алеста: взгляд ее сапфировых глаз недобро блеснул. — И почему же? Ты породнишься с королевской семьей. Такого твой захудалый род не видел многие столетия.

— Первостепенно для меня счастье моего ребенка. Я не желаю покупать такой ценой себе место в общество.

Сапфировые глаза сверкали ярче тысячи настоящих камней. Если бы не тревога за Нейлина, Нарель опять бы попал в их плен.

— Я разочарована. И в тебе, и в своем муже.

И она ушла, не зная, что это был не первый подобный разговор. Нарель не случайно оказался во дворце — он приходил к принцессе. И с почти аналогичной просьбой, что и Алеста — отменить свадьбу.