Грёзы
Шрифт:
Ступив на асфальт, тут же уловил вечно-торопящуюся атмосферу мегаполиса. Оживленный гулкий город уже давно проснулся и спешил по делам, на которые, как всегда, не хватает времени. Заметив первый магазин сотовой связи, купил телефон и сим-карту. Забежал в соседний продуктовый, накупил кислых мармеладок, запихал в карманы брюк. Вызвал такси и направился в коттеджный городок – «королевство» Нагаи, что находился между городом и глухими деревнями, так сказать нейтральный островок.
Такси остановилось у ворот поместья. Расплатившись, я направился в просторный и необъятный двор, огибая
Костя с Майей с удовольствием прислушались к «новаторским» семейным традициям, и остались в выделенном им «скромном», «крошечном» двухэтажном флигеле с пятью спальнями. Да, скорее всего они ночуют каждый день в новой, иначе не понять мне этой войны за количество комнат. Так как гостей и подруг Вера и Майя-апельсинка принимают исключительно в главном особняке, отделанном в величественном стиле ампир, от которого меня воротит из-за обилия мелочей, декораций и прочего.
И, естественно, Алиса в своих лохмотьях никак не слилась с этим колоритным интерьером и обмотанными в брендовое шмотье супругами братьев, которые тяжелее флакона парфюма в руки ничего не брали.
Вера была секретаршей на самой первой фирме отца, там они и познакомились с Ромой. А Костя и Майя однокурсники.
Я обошел главный особняк, обогнув пруд, садовник тем временем, увлеченно постригал кусты. Стволы деревьев по старой традиции побелены к Пасхе. Матушка, как обычно усердно готовится к этому празднику.
Добрел до своего пристанища. Небольшая пристройка по меркам остальных, особо не думал об удобствах и дизайне, когда его начинали строить. Просторная кухня-гостиная с панорамными окнами и дверьми, ведущими на террасу, которая упирается в пруд. Не знаю, для чего кухня, ведь каждый завтрак, обед и ужин матушка накрывает стол на весь коттеджный городок и готова накормить всех бедняков мира. Поэтому ни разу не использовал по назначению. Женщины, остающиеся на ночь, иногда пытались безуспешно приготовить завтрак, но будучи представительницами самой древней профессии кулинария им давалась с трудом, как и философские беседы по душам.
На второй этаж вела крутая лестница. Там располагалась одна лишь спальня-мансарда, также с выходом на балкон. Один нюанс, над которым поработал лично, потолок над спальней был застеклен местами. В грозовую погоду или снегопад – это шквал эмоций. Оттенки на обоих этажах преобладали пыльно-синие. В целом все.
Войдя в гостиную, тут же рухнул на диван. Обежал глазами помещение, пространство заполнено непонятным ароматом, резко повернул взор и лицо защекотало что-то невероятно мягкое – веточка вербы. Здесь точно была мама.
Достал из кармана игрушку. Повертел в руке и тут же полез в интернет искать что-то похожее. Ожидал найти, что
Это была окарина – духовой музыкальный инструмент, собрат флейты, в народе – гусенок. Послушав пару импровизаций, будто окунулся во времена древних цивилизаций. Из груди прорывались эмоции словно стая диких птиц. Мягкий успокаивающий звук словно обволакивал пространство.
Одно примечание «порадовало» больше остальных, игрой на окарине в древние времена славились ведуньи.
– М-да – откинул голову на спинку дивана и снова интуитивно коснулся пальцем пореза. Который появился непонятным образом.
– А еще, я во сне потерял семейную реликвию, идиооооот, – протянул я.
– Еще какоооой, – протянул знакомый женский голосок. Я поднял голову и увидел белокурую шевелюру Веры, она встала у стены скрестив руки. Изогнутые тонкие брови и нахмуренный нос, в придачу с суровым взглядом небольших глаз стального оттенка, дали понять, разговор будет не из лучших. Я подготовился ее слушать.
– Нагулялся? – отругала меня, как «мамочка» Вера низким бархатистым голосом.
– Тебе чего? Рома же сказал, не шляться по флигелям братьев одной, да и в принципе, не шляться, – поднялся я.
– А я непослушная, – подошла она ближе.
– Да уж. И то правда, – попытался обойти ее, чтобы направиться в сторону лестницы.
Она вцепилась пальцами в воротник пиджака, тут же взглянула в глаза.
– Весь пропах деревенским бытом?
– И конским потом. Землей. Пылью трасс, вероятно, знакомых тебе. Как раз иду смывать с себя, – резко отшагнул, рука ее отцепилась.
– Проводить? – томно прошептала она и медленно перевела взгляд на рубашку, не торопясь подняла взор к лицу, остановившись в области губ.
– Какая же ты мерзкая! У Ромы точно нет мозгов и зрения, видимо. Таких, как ты упаковками на распродаже и бонусом не берут, – с презрением сказал.
– Однако, для Ромы я единственная и неповторимая.
– Ага, и для Тимура… – тут уже ее лицо покрылось недоумением.
– Что?
– Вера, давай без предисловий, – отмахнулся, и она тут же метнулась в мою сторону, гремя шпильками.
– Мне плевать на Рому! Мне нужен ребенок. Всего лишь ребенок. Я обошла все клиники, у меня нет проблем. Я уже не молода, мне сорок два.
– Да уж, не молода, – плавно поднял на нее ироничный взгляд.
– А если не может помочь Рома, может ты лучше справишься? Мне нужен наследник семьи Нагаи. И уже неважно от какого брата.
– Прошло пятнадцать лет, а Вера наша не меняется. Увы, тут я тебе не помощник.
– Матвей, мы же хорошо ладили, – вновь потянула она ладонь в мою сторону. Я поднялся на одну ступень.
– Я не знал, что ты испытываешь слабость ко всем представителям мужского пола. Кстати, как тебе наш садовник? У него такие ловкие руки, сегодня заметил.
– Хватит, – перебила она меня. – Ты знаешь, кто из братьев Нагаи мне всегда был нужен. Не скучный, бесхребетный Рома и не нытик-подкаблучник Костя. А бунтовщик – романтик с неистовым хищным взглядом с цветом глаз, как осенняя листва – это ты.
– Разница в возрасте слишком очевидна. Больше не приходи на мою территорию, – зашагал наверх.