Громкий шепот
Шрифт:
Я ушла от родителей, как только подвернулась возможность, потому что больше не могла вынести мысль о том, что даже мебель в их доме удостаивается большей любви. Не хотелось, чтобы мне напрямую сказали: «Ты нам не нужна. Мы тебя не хотели».
Потому что эти слова уже звучали из их уст.
В возрасте десяти лет у меня был ужасный балетмейстер, который не принимал того факта, что не все созданы для балета. Он с силой бил всю группу то по пояснице, недостаточно выгнутой в изящную дугу, то по кончикам пальцев, которые, по его
Как-то раз я прогуляла тренировку по балету и объелась разными запрещенными сладостями. В том возрасте это казалось мне глотком свежего воздуха. Сейчас же я понимаю, что таким образом хотела привлечь внимание и устроить своеобразный бунт. Узнав об этом, мама выглядела обезумевшей, а папа, как обычно, сохранял нейтралитет.
Когда я попыталась сказать, что не хочу ходить на тренировки, потому что меня там буквально избивают, мне никто не поверил. Мама назвала меня лгуньей и сказала: «Если он с тобой строг, значит, ты этого заслуживаешь».
Папе пришлось увести ее в комнату, чтобы прервать затяжную истерику по поводу того, что я позорю эту семью своим дерьмовым характером. Но я четко слышала из-за закрытых дверей небрежно брошенную фразу: «Это все потому, что мы ее не хотели».
– Ты нужна, Валери. – Макс привлекает мое внимание, возвращая меня к жизни своим голосом. Он берет мою руку в свою и начинает намыливать Брауни. – Видишь, ты нужна нам. Без тебя мы бы не справились.
Глава 15
Макс
Можно было и дальше скрывать от Валери правду. Это не составило бы особого труда. Возможно, она бы никогда в жизни и не догадалась – даже несмотря на то, что я намеренно делал оговорки и подавал сигналы. Мне хотелось уловить хоть один намек на узнаваемость в ее глазах. Знать, что я оставил после себя точно такую же яркую вспышку, как и она.
В то утро осознание того, что я сам себе противен, перекрыло все возможные отговорки. Мне хочется быть честным, когда я держу за руку эту женщину. Смотрю в ее глаза. Восхищаюсь ее смелостью и уверенностью.
Я был готов кричать до хрипоты, что мне жаль, но этого не потребовалось. Да, она выпустила свои иглы, подобно дикобразу, но спустя время стала совершенно безобидна. И если бы Валери все еще была зла, я бы все равно продолжил колоться об острые углы, лишь бы достучаться до ее души. Потому что даже если мы не хотим этого признавать – она нужна мне, как и я ей. Так же, как и при нашей первой встрече.
Смех Валери льется из гостиной, пока я уже минут двадцать пытаюсь вспомнить, как пользоваться собственной кофемашиной, и провожу в своей голове очередной мысленный монолог.
Черт, зачем тут так много кнопок, если нужна только одна? Мне просто необходимо, чтобы из нее наконец-то полился кофе.
–
И этот сладкозвучный хохот еще больше мешает сконцентрироваться на задаче. Эта женщина влияет на меня сильнее, чем ожидалось. Я становлюсь умалишенным, даже просто находясь с ней в разных частях дома.
Мне кажется, что она использует какой-то гипноз. Не зря в телефоне Аннабель ее контакт значится под именем «Ведьмочка». Я реагирую и следую на ее голос, как Брауни на слово «гулять». Возможно, я действительно собака.
Брауни утыкается носом в грудь Валери, пока она пытается отбиться от него. Безуспешно. Он опирается на нее передними лапами и валит на пол, продолжая что-то искать между ее сисек. Надеюсь, этот сыщик потом поделится впечатлениями.
– Брауни, у тебя что, осеннее обострение? Угомони свои таланты! – Валери старается быть строгой, пытаясь перевернуться на живот.
– Брауни! – командую я, но он так увлечен своим занятием, что даже не ведет ухом. – Прекрати домогательство, засранец.
Я настигаю эту парочку в два шага, и наконец-то при виде моего угрожающего взгляда он заканчивает свой прилив страсти. Валери сдувает с лица запутавшиеся пряди волос и встречается со мной ошеломленно-веселым взглядом, приподнимая брови.
– Нам следует провести ему секс-просвет.
Смех вибрирует у меня в груди, и тепло от произнесенного ею «нам» разливается подобно солнечному свету.
Дыши.
– Да, видимо, сто?ит. Как-то упустил этот аспект во время его воспитания.
Я подаю Валери руку, чтобы помочь ей встать. Не задумываясь, она принимает ее и поднимается на ноги.
– Ты так и не смог включить кофемашину, не так ли? Я слышала, как ты тыкал во все кнопки и чуть не вызвал в ней короткое замыкание. – Она с ухмылкой скрещивает руки под грудью, приподнимая ее.
Смотреть ей в глаза, а не на край белого шелкового лифчика, манящего меня из-под выреза футболки, становится намного сложнее, но я стараюсь. Стараюсь не представлять, как ее кожа ощущалась бы под кончиками моих пальцев. Прошло слишком много времени с того момента, как я ощущал тепло и гладкость женского тела.
Валери громко прочищает горло в попытке привлечь мое внимание. Дерьмо, нужно стараться лучше.
– Макс?
– Да. – Я наконец-то смотрю на нее. В глаза и ни на дюйм ниже. – Поможешь мне?
Она кивает, изучая меня пристальным взглядом.
– Ты какой-то рассеянный в последние дни. Это на тебя не похоже, – бросает Валери, направляясь на кухню.
Это факт. Моя концентрация равняется нулю, если она появляется на моем радаре.
Я решил по возможности работать из дома, чтобы не оставлять ее одну. Валери никогда не признается, что ей беспокойно и одиноко, но ее часто посещает истинный страх.