Гуси к чужому обеду
Шрифт:
– Сэр Уинстон был очень мудрый человек!...
2
В галерее "Шеллстоун" меняли часть экспозиции. Творческие изыскания живописца, работавшего с применением газетных вырезок, наклеиваемых на непросохшую поверхность только что написанной в беспредметном стиле картины, меняли на опусы другого мастера, который клепал свои произведения из рваных кусочков алюминия и стальной проволоки - изготовленное таким образом подобие кольчуги вставлялось в массивную деревянную раму на подпорках и рекомендовалось к размещению в середине холла. Покидающий галерею авангардист шпагатом
Джулия Вуд наблюдала за работами, отмечая в специальном журнале количество выбывающих и поступивших экспонатов; Боксон, пряча за спиной букет роз, смотрел на неё через дверной проем из соседнего зала, подойти не решался человек занят делом, зачем ему мешать?
Прошло полчаса, прежде чем организационные хлопоты закончились, но в этот момент в залах галерею раздался мелодичный звонок - сигнал к закрытию. За эти полчаса Боксон успел поглазеть на экспозицию, как бы случайно дернул огромного муравья за ус (муравей подпрыгнул), направляясь к выходу, постарался попасть миссис Вуд на глаза.
– Вас привлекает современное искусство?
– спросила она, кивком ответив на приветствие. Боксон протянул цветы:
– Да, особенно та чешуя из алюминия, которую сегодня расставляли в третьем зале!..
– Спасибо, какие чудесные розы!
– неподдельно обрадовалась она, принимая букет.
– Между прочим, так приглянувшаяся вам серия называется "Сети мира"...
– Необыкновенно точное название!
– подхватил идею Боксон.
– Однажды я видел, как на берегу моря сушатся рыбацкие сети, а улов накануне был велик, так вот чешуя в свете заката блестела почти также...
– И где вы видели эту "чешую в свете заката"?
– В Гватемале, к северу от Пуэрта-Барриас, в рыбацком селении Санта-Маргарита...
– Вы много путешествуете?
– Все больше по делам... Что вы скажете про кофе? Я знаю одну недурственную турецкую кофейню...
– Говорят, что на самом деле в Турции не пьют кофе - только чай...
– Тогда нам надо зайти в какую-нибудь кондитерскую! Вам нравятся пирожки с черникой? Или лучше французские пирожные?
– Вам непременно хочется угостить меня чаем?
– Это единственный тихий способ привлечь ваше внимание...
– Тихий способ?
– переспросила Джулия.
– А что, бывает ещё и громкий?
– Ну, например, сделать харакири перед вашей дверью. Соседи будут в экстазе...
– Вы всегда говорите такие глупости с таким серьёзным видом?
– Нет, но вы настолько строги ко мне, что я не решаюсь изображать беззаботность...
– А я обязана быть снисходительной?
– Во имя роскоши человеческого общения...
В чистенькой кондитерской, где обычно подавали горячий шоколад и обсыпанные маком круассаны, за столиком с клетчатой бело-красной скатертью, Боксон и Джулия сидели полчаса: он рассказывал о своих впечатлениях о древних городах индейцев майя.
– Эти пирамиды такие огромные, я даже не ожидал!.. А представьте, какое впечатление они производили на вышедшего с каменным топором
На улице Джулия сказала:
– Спасибо вам за все, не надо меня провожать, мне здесь недалеко...
– Я благодарен вам за этот вечер, можно ли мне увидеть вас завтра?
– Приходите в галерею...
Боксон подождал, пока она отойдет метров на двадцать вперед, потом пошел за ней. Джулия шла, не оглядываясь, оба дошли до небольшого пятиэтажного дома, она зашла в подъезд, Боксон постоял немного, глядя на окна, заметил, где зажегся свет, потом остановил такси и назвал адрес клуба "Катанга".
Проехав пару поворотов, таксист поправил зеркало заднего обзора, и несколько раз быстро оглянулся.
– Что-то случилось?
– спросил Боксон.
– Синий "опель", как приклеенный, - ответил таксист.
– Случайно, не за вами?
– За мной, наверное, - Боксон не оглянулся, посмотрел на счетчик, протянул таксисту деньги.
– Выезжайте на какую-нибудь улицу с односторонним движением и встаньте на красный сигнал светофора...
– Будет сделано!
– таксист повернул свой автомобиль в переулок, выехал на неширокую улочку и, точно рассчитав скорость и расстояние, притормозил у перекрестка. Боксон быстро выскочил из машины, пробежал между автомобилями к лишенному маневра синему "опелю", наклонился к открытому окну двери водителя. Взгляд сидевшего за рулем Джейми Мак-Рэя выражал совершенную ошарашенность.
– Какая радостная встреча!
– Боксон подергал ручку задней двери, Мак-Рэй снял блокировку и Боксон уселся на заднем сиденье.
– Кто тебя послал?
– Клаус!
– Мак-Рэй не счел нужным сопротивляться и врать.
– На кой черт я ему нужен? Зеленый свет, не стой, как пень, двигай!
– Спроси у него, мне приказано следить...
– Мак-Рэй провел машину через перекресток и аккуратно припарковал у тротуара..
– Не располагайся надолго, - сказал Боксон, - поедем к Клаусу...
– Не советую. Он тебе все равно ничего не скажет, а мы оба будем выглядеть дураками...
– Ты-то точно будешь выглядеть!.. Что интересует Клауса?
– Все - от даты рождения до любимого соуса к обеду...
На заднем сиденье "опеля" сверкал мощной линзой объектива фотоаппарат "Никон", Боксон хотел выдернуть пленку, вовремя опомнился и старательно замотал пленку в кассету, потом вынул кассету из камеры и положил себе в карман:
– Надеюсь, Джейми, ты понимаешь праведность моего гнева...
– Понимаю, - спокойно отреагировал Мак-Рэй.
– Но устный доклад уничтожить будет трудней...
– Ты ошибаешься, Джейми, - я могу убить тебя голыми руками - здесь и сейчас... И уеду в Африку! Меня никогда не найдут...
– Вот дерьмо, - зло скривился Мак-Рэй, - парни не зря говорили, что ты с придурью!.. Как и твоя подружка!..
– То есть?
– не понял Боксон.
– Ну-ка, расскажи про неё!..
– А ты не знаешь, что ли?
– изумился Мак-Рэй.
– Ну, Чарли, все время удивлять окружающих - это твой стиль!..