Гувернантка из Лидброк-Гроув

Воронина Виктория

Поверенный моего дяди усадил меня в дорожную карету, заботливо осведомившись при этом удобно ли мне сидеть. Я отвыкла от подобных знаков внимания и потому с благодарной улыбкой поспешила ответить ему утвердительно. Меня мое место устраивало тем, что находилось возле окна, и я могла бросить прощальный взгляд на Хайгейт-Хаус. Сердце мое невольно защемило, словно я навсегда расставалась с самым родным и близким мне человеком. Но моя вера в Господа очень окрепла после того как он явил мне свою помощь в виде чудесного объявления богатого дяди, пожелавшего стать моим опекуном и я отправилась навстречу своему будущему без особого сожаления о прошлом, с надеждой на счастье, которым Бог награждает истинно верующих в Него людей.

Едва наша карета проехала милю, как в воздухе белыми мушками начал кружить снег. Белая пелена плотным ковром постепенно

покрывала невысокие холмы, дорогу, крыши редких домиков, и когда мы въехали в Виндзор, снег стал идти еще гуще. Я увлеченно следила за толпами людей, снующих по городским улицам. Через два дня должно было наступить Рождество, и в Виндзоре витал дух предстоящего праздника. Я мечтательно посмотрела из окна кареты на представительного джентльмена, его молодую жену и их маленькую дочку, которые весело шли по улице, держа в руках свои рождественские покупки, обвязанные цветными лентами. Крошка, заметив меня в карете, приветственно помахала мне своей ладошкой, я с улыбкой махнула ей в ответ. Мне хотелось так же идти домой вместе с отцом и моей матушкой, но увы – это уже была недостижимая для меня мечта, и мне надлежало желать и просить Бога о другом. Только я не знала в тот момент, каковы мои желания – прошлое отступило далеко назад, а будущая моя жизнь еще не наступила.

В пути мы остановились только раз на постоялом дворе, и мистер Роуд заказал для нас вкусный обед, состоящий из овощного супа, жареной камбалы в кляре, а также из орехового пудинга. Подкрепившись, мы снова сели в карету преодолевать остаток пути.

Лидброк-Гроув

Усилившийся снегопад и сгустившиеся зимние сумерки не помешали нам добраться до школы Беатрис Леннокс вечером. Мы проехали липовую рощу и вдалеке смутно обозначились очертания парадного подъезда Лидброк-Гроува. Лидброк-Гроув представлял собой здание небольшого старинного аббатства и позднейшую двухэтажную пристройку. Наша карета миновала кованую ограду, концы которой терялись в снежной мгле, и приблизилась к большому входу бывшего аббатства. Нас уже ждали. Привратник с почтительным поклоном отворил дверцу кареты и провел нас в кабинет директрисы. Тут я имела случай в первый раз увидеть женщину, которую милосердное Провидение предназначило стать моей заботливой наставницей и самым искренним другом, неизменно поддерживающей меня на протяжении многих лет жизни. Миссис Ленокс была еще достаточно молодой и полной брюнеткой с приятными манерами и правильными чертами лица. Дочь королевского аптекаря она ни по рождению, ни по мужу не принадлежала к дворянскому сословию, но врожденный такт, прирожденный ум и замечательное чувство меры делало ее истинной леди, призванной преподавать уроки хорошего тона ученицам Либрок-Гроува после ранней кончины своего супруга – владельца этой школы.

С сочувствием посмотрев на мое траурное платье, Беатрис Леннокс ласково попросила меня подождать, пока она не поговорит с поверенным моего дяди. Вполголоса они обсудили некоторые деловые вопросы, затем мистер Роуд попрощался с нами и отбыл восвояси.

Миссис Леннокс отвела меня в гостиную, где находилось пять учениц примерно моего возраста, которых родственники не могли забрать домой на рождественские каникулы и две учительницы, оставшиеся в школе помогать директрисе. Мисс Кэтрин Вульф преподавала историю и географию; Иоганна Келлер - немецкий язык. Учительницы школы носили одинаковые темно-синие платья, но на ученицах были разные платья модного покроя светлых расцветок. Из их причесок выбивались изящно завитые локоны, отчего мне показались красавицами даже самые невзрачные девочки.

Уютная гостиная, освещенная множеством свечек и большим пылающим камином, оказалась полна мягкой мебели. Ее центральную, противоположную от входа стену украшал большой старинный гобелен с изображением Круглого стола короля Артура, его самого и королевы Гвиневры, а также рыцарей этого славного ордена. Дух предстоящего Рождества ощущался в этом месте с особенной силой – дверь служанки украсили свежим рождественским венком из вечнозеленого остролиста; на каминной полке догорала большая свеча рождественского поста Адвента, в которой воска осталось ровно до Рождества, а обитательницы гостиной развлекались тем, что рассказывали друг другу рождественские истории.

Миссис

Леннокс уделяла мне повышенное внимание и опекала на протяжении всего вечера, помогая освоиться на новом месте. После того, как одна из учениц и мисс Вульф закончили свои рассказы, она повернулась ко мне и ласково спросила:

– Мисс Линн, возможно вы тоже знаете какую-нибудь рождественский рассказ?

Я задумалась, понимая, что пришла моя очередь поведать что-то интересное и утвердительно кивнула головой, вспомнив историю, которую мне год назад в Сочельник рассказывал папа.

– Могу рассказать вам легенду о Рождественской Розе, - сказала я, чуть смущаясь оттого, что множество пар глаз было устремлено на меня в нетерпеливом ожидании. – Она учит о том, что чудо искупления происходит с теми грешниками, которые искренне раскаиваются в своих грехах и тогда для них снежной холодной зимой расцветает Рождественская Роза.

Все громко захлопали в ладоши, приглашая меня начать рассказ и я, одобренная всеобщей поддержкой, рассказала о жене разбойника, увидевшей весенний сад в засыпанном снегом лесу и не поверившем ей аббате.

Миссис Леннокс поблагодарила меня за интересный рассказ, затем наше небольшое собрание отправилось в столовой пить вкусный чай с гренками и сыром. После благодарственных вечерних молитв все разошлись по своим спальням и я, прислушиваясь в отведенной мне постели как за окном падает снег, с благодарностью Богу подумала о том, что меня ожидает самое чудесное в моей жизни Рождество вместо трудной зимней поездки в благотворительную школу, расположенную в северном графстве. Директриса Лидброк-Гроува приняла меня с душевной теплотой, и я сразу избавилась от робости, свойственной новичкам; преподавательницы и ученицы не скрывали своей симпатии ко мне. У меня появилась вера в то, что мое пребывание в этой школе, полной добрых людей будет весьма приятным, поскольку я любила учиться и всегда испытывала жажду знаний в своем маленьком сердце. С такими утешительными мыслями моя голова скоро провалилась в глубокий сон, полный светлых сновидений о школе Лидброк- Гроув и моих будущих успехах в ней.

» Глава 5

Рождество – пора чудес. В этом я еще раз убедилась во время этого светлого зимнего праздника, щедро наполненного минутами тихой радости и приподнятого настроения. Исполнилось самое заветное желание моего маленького детского сердца, словно Бог снова услышал мою, обращенную к нему молчаливую мольбу. Не раз мне приходилось с грустью наблюдать в окне как к парадному подъезду Лидброк-Гроув то и дело подъезжают запорошенные снегом экипажи родственников и друзей, желающих навестить моих школьных подруг, оставленных на время рождественских каникул в учебном заведении миссис Леннокс. Несмотря на то, что директриса была добра и внимательна ко мне, а учительницы окружили всесторонней заботой мою маленькую персону, я все же нуждалась в присутствии близких людей, членов моей семьи, служащих мне утешением в моем сиротстве. Особенно остро мною ощущалось одиночество в те моменты, когда Иоганна Келлер торжественно объявляла в гостиной одной из девочек, где мы занимались изготовлением маленьких бумажных ангелов для украшения комнат, что к ней посетители. Я уже не надеялась, что мой дядя Джонатан Уилсон меня навестит. Мистер Роуд предупредил меня о крайней поглощенности старшего брата моей матери своим предприятием, касающихся дела морских перевозок. Казалось, для этого джентльмена существуют только дела, - забав и развлечений он не признавал и они наводили на него скуку в лучшем случае, и вызывали раздражение в худшем.

Поэтому я даже не подняла голову, заслышав звуки подъезжающей к школе кареты, только с печальным вздохом одинокого ребенка продолжала вырезать крылья последнему своему ангелочку с чертами пятилетней девочки. Словами не описать, как я была изумлена и поражена, когда на этот раз Иоганна Келлер легкой поступью подошла ко мне и со своим едва уловимым немецким акцентом проговорила:

– Мисс Линн, к вам приехали, и миссис Леннокс просит вас пожаловать в ее кабинет.

– Кто приехал? – растерянно спросила я у нее.