Хамелеонша
Шрифт:
— Убери лапы!
Третий — покачнуться, толстые пальцы обмякают, и мужчина поворачивается ко мне с осоловелым взглядом.
Я раз за разом опускаю тяжелую мешалку ему на голову:
— Оставь! Его! В покое!
Трактирщик давно распластался неподвижной грудой, тело при каждом ударе вздрагивает, а я с остервенением бью и бью его, чтобы перестал дергаться. Потом кто-то вырывает деревяшку из рук. Людо, белый как полотно, надсадно кашляющий,
— Слышишь? Лора, ты меня слышишь?!
— Д-д-да…
— Тогда обыщи его, срежь кошель и затри кровь, а я сбегаю наверх, заберу, что есть.
Хлопает дверь, и я остаюсь наедине с телом господина Букэ. Из-под задравшейся рубахи вываливается его огромный живот, а голова похожа на расколотый арбуз. Вокруг растеклась лужа, и помаргивающая свеча отражается одинокой луной в этом вязком багровом болоте. Мои зубы звонко клацают в тишине, во рту ни с того ни с сего появляется мерзкий привкус — каре ягненка…
А потом прямо на глазах лужа начинает выцветать, становясь светло-серой, почти прозрачной. Где-то в глубине меня нарастает смех. Я-то думала, что убила человека! Когда брат возвращается, я все ещё хохочу, громко, безудержно, тыча в трактирщика пальцем:
— Людо, смотри, господин Букэ не человек, гляди, что у него внутри!
Людо хмурится, смотрит то на меня, то на лужу:
— Я же велел затереть кровь.
— Это не кровь, Людо, видишь, она не красная!
Я погружаю ладони в теплую лужу и протягиваю ему руки, с которых стекают жидкие полубесцветные перчатки.
Брат хватает меня за плечи и несколько раз встряхивает до звона в ушах.
— Скорее, Лора, тот второй тоже про тебя знает. Нам нужен хотя бы денек форы, его не должны сразу обнаружить. — Он пинает тело и оборачивается на чан, переводит взгляд на дубовую крышку. — Давай, бери его за ноги. — И, поморщившись: — Только сперва руки оботри…
Часом позже я стучу в ставень двухэтажного дома на каменном цоколе. Дверь распахивается, и на меня смотрят глаза цвета супа.
— Здравствуйте, — улыбаюсь я. — Помните меня? Вы у нас сегодня обедали, господин Букэ прислал меня в качестве подарка. Вы один дома?
Ярмарочные звуки снова обрушиваются на меня пульсирующим гомоном.
— Лора, вы меня слышите?
— Да, милорд. Мой самый страшный поступок? Дайте подумать… неделю назад я поленилась и вознесла молитву Праматери четыре раза вместо пяти. До сих пор стыдно…
А Людо, кстати, неправ. Я вижу красный и не различаю только цвет крови — для меня она серая. И ещё: ни в тот день, ни после я ни разу не пожалела. Случись все снова, поступила бы так же.
— А как насчет вашего самого ужасного секрета, милорд?
— Осторожнее! — Тесий дернул меня на себя, и очень вовремя, потому что в следующий миг яркая струя огня ударила в то самое место,
Выплюнувший её жонглер виновато вытер рот.
— Извиняйте, леди.
Его фигура колебалась в текущем от жара воздухе, запахло чем-то едким, вокруг заохали, женщина с младенцем запоздало вскрикнула. Я вдруг обнаружила, что прижата к груди Тесия, а сердце судорожно бьется, не знаю, от чего больше — от того, что только что чуть не вспыхнула факелом, или потому что меня у всех на глазах крепко обнимает молодой мужчина.
— Сильно испугались? — спросил он, почти касаясь губами виска.
— Ни капли, — прошептала я и приложила ледяные подрагивающие пальцы к своей пылающей щеке — воздух вокруг нас все ещё вихрился горячими жгутами. — Я никогда не пугаюсь.
— Помню, — улыбнулся Тесий, чуть отстранившись, но не убрав рук и глядя с нежностью, — и ничего не боитесь.
Жонглер позади меня выпустил новую струю пламени, и оранжевая вспышка утонула в глазах Тесия, превратив их в два изумруда с медленно тающими искорками.
— Спасибо, что спасли от огня, — запоздало спохватилась я.
— А вот вы меня толкаете прямо в него. — Ладонь на моей талии напряглась. — Самая ужасная мысль пришла мне в голову только что: хотел бы, чтобы вы снова оказались у него на пути, а потом ещё раз и ещё. Готов спасать вас весь день.
Я опустила голову и прочистила горло.
— Отпустите, пожалуйста, платье.
— Простите, — он разжал пальцы, выпуская смятую ткань на груди. Несмотря на сильный рывок, нитки выдержали. Я тщательно разгладила платье и только потом подняла ресницы. Взгляд выхватил позади него ту самую женщину с ребенком, вскрикнувшую вместо меня. Теперь она крутилась возле прилавка с поделками. Торговец сунул ей под нос какую-то коробочку, и выпрыгнувший оттуда тряпичный ваалу заставил её отшатнуться с отвращающим жестом и поспешить прочь.
— Вы знаете эту женщину, милорд? Лицо кажется знакомым…
Тесий обернулся и прищурился в указанном направлении.
— Мората, жена главного псаря, с младшим ребенком. А в чем дело?
— Она только что обронила монеты, пойду догоню её. Потом мне нужно найти брата.
— Вы даже не взглянете на меня напоследок?
— До встречи за ужином, милорд.
Людо с Бланкой нашлись в закутке за крайней палаткой. Она слушала его, опустив голову и теребя ленту, которую брат медленно сматывал с другого конца, подтягивая девушку к себе шажок за шажком. Принцесса меня не видела, стоя спиной, а вот он заметил и, наклонившись к её уху, что-то быстро шепнул. Из-за лотков послышался голос Диты, ищущей её высочество, и та поспешила навстречу компаньонке, так и не обернувшись. Лента повисла у Людо в руках. Он привалился к стене и принялся накручивать её на палец, поджидая меня.
— Чего ты добиваешься? — сразу напустилась я. — Зачем оказываешь Бланке знаки внимания? Мы ведь все уже обсудили.
— В чем дело? Развлекаться можно только тебе? — осклабился он и протянул запястье. — Поможешь повязать ленточку?
Я стукнула его по руке.
— Прекрати, это не игра.
— Да ты не в духе? А где там наш Лорд-Совершенство? Помер от достоинств?
— Благодаря этому Лорду-Совершенство, как ты его называешь, мы очень скоро выясним, какое священное подношение используют Скальгерды.