Хищник

РуНикс

— Насчёт всего.

Тристан Кейн не моргнул.

— Скажи ему, что хочешь.

Данте уронил вилку, сцепил пальцы и сдержанно глубоко вдохнул. Морана с восхищением наблюдала за общением.

— Она не может оставаться здесь, — тихо и без извинений объявил Данте.

Тристан Кейн только приподнял бровь.

— Ты понимаешь, о чем я, Тристан. Скрывать ее здесь опасно для

всех нас, — Данте снова взглянул на нее, его темные глаза вспыхнули с намеком на сожаление, прежде чем он снова убрал взгляд. — Я понимаю, что прошлая ночь была ужасной, и я бы сам не позволил ей уйти в ее состоянии. Но сегодня. Мы не можем быть втянутыми в эту неразберихи с кодами. В то, что происходит дома, и Виталио, который орет во все горло, обвиняя нас в похищении и черт знает что, что его дочь у нас.

У Мораны перехватило дыхание. Данте был прав. Она даже не думала обо всех проблемах, которые мог устроить ее отец. Войну, которую они хотели избежать, может случится из-за нее.

— Он не знает, что она здесь, — сообщил Тристан Кейн. — Он выследил ее машину, но у него нет доказательств.

Данте усмехнулся.

— И то, что ты ударил его в лицо? Ты знаешь, как хорошо это сыграет в пользу её отца.

Тристан Кейн пожал плечами.

— Он вторгся на нашу территорию без предупреждения и разрешения. Он знает правила.

Данте вздохнул.

— Мы можем отвезти ее в безопасный дом. Но она не может оставаться здесь.

Ой, ни в коем случае. Боже, это плохо. Она не осмелилась взглянуть на Тристана Кейна, не понимая, что она обнаружит в его лице, не зная, что она хотела найти. Сглотнув, она заговорила.

— Слушайте, мне просто нужна моя машина, и я не буду вам обузой.

— Она не уйдёт, — тихо прервал ее Тристан Кейн.

Слишком тихо. Данте снова вздохнул.

— Тристан, это безумие. Ты не можешь держать ее здесь вот так. Тебе нужно сказать ей ...

— И тебе нужно свалить.

Морана дважды обратила внимание на внезапную смертельную резкость в его голосе. Тристан Кейн по- прежнему не смотрел на нее, просто спокойно глядел на своего кровного брата, его лицо не давало никаких указаний на то, что происходило в его голове. Данте в ответ смотрел так же спокойно, между двумя мужчинами происходил безмолвный разговор, от которого волосы у нее на шее зашевелились — разговор о ней. Они ругались из-за нее, и она не знала почему.

Что знал Данте из того, что он хотел, чтобы Тристан Кейн сказал ей? Что, черт возьми, происходило? Она хотела спрашивать, но уровень тестостерона поднялся выше, поскольку оба мужчины сидели неподвижно, тишина была такой густой, что она могла слышать, как ее сердце

колотится в ушах, про еду вообще забыли.

Морана не сводила глаз с двух мужчин, пытаясь скрыть любой намек от любого движения,

но ничего. Напряжение просто уменьшилось. Пока Амара не заговорила своим мягким голосом.

— Данте.

Морана посмотрела на нее и увидела, как она предупреждающе покачала головой. Итак, они оба знали. Данте резко встал из-за стола и направился к лифту, прежде чем Амара также выдвинула свой стул, на мгновение коснувшись плеча Тристана Кейна.

— Он не ошибается, Тристан.

Тристан Кейн взглянул на женщину, и между ними прошел краткий миг понимания.

— Я тоже.

Амара грустно улыбнулась ему, прежде чем повернуться к ней, ее глаза потеплели.

— У Тристана есть мой номер. Позвони мне, если тебе что- нибудь понадобится, Морана.

Морана неуверенно ей улыбнулась, и Амара двинулась прочь, идя к ожидающему Данте у лифта.

Морана смотрела, полностью сбитая с толку. Что, черт возьми, происходило?

На улице было темно, солнце давно село за горизонт. Вдали мерцали огни города, и Морана глубоко вздохнула и посмотрела на свою полупустую тарелку. Она медленно начала снова есть, не глядя на мужчину, с которым была сейчас одна. Мужчина, который смотрел на нее. Наедине.

Она могла чувствовать его взгляд каждым сантиметром своего тела в его поле зрения. Она чувствовала ласку его глаз на своей незащищенной коже и ощущала, как жар поднимается в ее теле и накапливается в ее сердцевине прямо из его глаз.

Ей это не понравилось. Не в силах притвориться, что он не задевает каждый нерв в ее теле, Морана уронила вилку и посмотрела вверх, только чтобы найти эти свирепые, великолепные голубые глаза, прижимающие ее к стулу. Ей это не понравилось. Ей это совсем не понравилось. Ей нужно отодвинуть стул и добраться до комнаты

для гостей. Ей нужно запереть дверь и уйти от этого человека. Потому что он ее напугал. Она ничего о нем не знала. Ничего. Ни о его прошлом, ни о его настоящем, ни о его будущем. Она не знала причин для того, что он делал, и это делало его неизвестным. Непредсказуемым. И это пугало ее. Потому что она понятия не имела, убьет ли он ее или защитит в следующий раз. Слишком много всего происходило вокруг них, между ними. Он ударил ее отца. Не полетел в Тенебру, когда его вызвали. Скрывал ее в своем доме, когда, как сказал Данте, это очень и очень опасно. Но он также был тем человеком, который неоднократно говорил ей, что убьет ее.

Она моргнула, пытаясь прочистить голову, но его глаза отказались отрываться от нее, его челюсть сжалась, а щетина покрывала линию его подбородка длиннее, чем это было утром.

Сердцебиение и учащенное дыхание, взгляд в его глазах был таким хищным, что она казалась едой на столе, которую он собирался съесть в любой момент.

Блядь. Это должно было произойти. Это то, что было в ресторане. Он должен был закончить, не смотреть на нее с этим ненавистным голодом.