Хижина дяди Тома (другой перевод)
Шрифт:
— Хорошие люди, — говорил он о них. — Хорошие люди! Пытались обратить меня на путь истинный. Это им не вполне удалось. Но запомните, чужестранцы: за больным они умеют ухаживать, как никто! Да, замечательно! И никто так, как они, не умеет печь пироги и всякие там штуки…
Узнав, что их поджидают в Сандуски, наши беглецы решили разделиться. Джим и его старуха мать двинулись вперед в качестве авангарда.
Двумя днями позже в Сандуски тайно переправили Джорджа и Элизу с ребенком. До посадки на пароход они нашли приют под одним гостеприимным
Ночь подходила к концу. Утренняя звезда в дивном сиянии вставала перед путниками.
Свобода! Волшебное слово! Какая сила кроется в тебе? Что такое свобода для Джорджа Гарриса? Свобода для него — это право человека быть человеком, а не рабочим скотом; право назвать любимую женщину своей женой; право защищать ее от всяких насилий и посягательств; право защищать и воспитывать своих детей; право иметь свой дом, свою веру, свои взгляды, независимо от воли другого.
Таковы были мысли, заставлявшие бурно вздыматься грудь Джорджа, который сидел, подпирая голову руками, следя за тем, как его жена облачалась в мужское платье, надеясь таким образом легче сбить своих преследователей с толку.
— Теперь очередь за ними… — сказала Элиза, стоя перед зеркалом и распуская свои длинные черные шелковистые волосы. — Жаль немного… — проговорила она, перебирая темные пряди. — Правда, жаль срезать их?
Джордж грустно улыбнулся, но ничего не ответил.
Элиза снова повернулась к зеркалу, и в руках ее блеснули ножницы. Один локон за другим падали на пол.
— Свершилось! — шутливо произнесла она, беря в руки гребень. — Теперь нужно причесаться. Вот так… Ну, разве я не хорошенький мальчик? — добавила она, обернувшись к мужу.
— Ты прелестна в любом наряде, Элиза, — проговорил Джордж с нежностью.
— Но почему ты так печален? — спросила Элиза, опускаясь на колени и положив руку на плечо мужа. — Говорят, что до Канады осталось не более суток пути. Одну лишь ночь и день на озере, а там… там…
— Вот в этом-то и все дело! — воскликнул Джордж, обняв жену. — В этом-то и все дело! Судьба наша решается. Быть так близко к цели, и вдруг потерять все! О, я бы не пережил этого!
— Не страшись ничего, — проговорила Элиза, душа которой была полна надежды. — Я чувствую, что все кончится благополучно, Джордж!
— Хорошо, если ты окажешься права, Элиза, — прошептал Джордж, судорожно прижимая ее к себе. — Но доживем ли мы до такого великого счастья? Неужели действительно наступит конец нашим страданиям и мы будем свободны?
— Я уверена в этом! — с воодушевлением воскликнула Элиза, и слезы блеснули на ее длинных черных ресницах. — Сегодня, еще сегодня, страна рабства останется позади!
— Я верю, что будет так, дорогая! — сказал Джордж, вскакивая на ноги. — Да, верю! Едем! И в самом деле, — добавил он, отстраняя ее от себя, но не выпуская ее руки
Дверь распахнулась. Вошла пожилая, почтенного вида дама, ведя за руку Генри, переодетого девочкой.
— Какая чудесная маленькая девочка! — с восхищением говорила Элиза, разглядывая ребенка со всех сторон. — Мы назовем ее Генриеттой. Разве не прекрасное имя?
Ребенок в смущении молчал. Он глядел на мать сквозь свисавшие на глаза кудри, с трудом узнавая ее в этом одеянии. Иногда он глубоко вздыхал.
— Узнает Генри свою маму? — спросила Элиза, протягивая ему руки.
Ребенок испуганно ухватился за платье женщины, которая привела его.
— Полно, Элиза. Не нужно ласкать его. Ведь ты знаешь, что ему нельзя оставаться с нами.
— Я и сама знаю, что это глупо, но мне нестерпимо тяжело видеть его с другой женщиной… — проговорила Элиза. — Но идем! Где же мой плащ? Джордж, покажи мне, как мужчины накидывают плащ.
— Вот так, — сказал Джордж, накидывая ей плащ на плечи.
— Вот так, — повторила Элиза, подражая его движению. — И я должна топать ногой, широко шагать и иметь самый дерзкий вид?
— В последнем нет необходимости, ведь еще попадаются скромные молодые люди.
— Ах, эти перчатки! Господи, мои руки тонут в них!
— Все-таки я советую тебе их не снимать. Этих крохотных лапок достаточно, чтобы выдать нас всех… Миссис Смит, вы поручены нашим заботам. Вы наша кузина, помните?
— Мне говорили, — сказала миссис Смит, — что туда прибыли люди, которые сообщили капитанам всех судов приметы мужчины, женщины и маленького мальчика.
— Я знаю, — гневно сказал Джордж.
У крыльца остановилась повозка, и добрые люди, приютившие беглецов, столпились вокруг них, осыпая ласковыми напутствиями.
Миссис Смит, почтенная канадская гражданка, возвращалась домой и согласилась разыграть роль тетушки маленького Генри. В последние два дня только она и ухаживала за ним, а дополнительная порция пирожков, лепешек и леденцов укрепила дружбу между ней и мальчиком.
Повозка остановилась на набережной. Оба молодых человека прошли по мосткам на пароход. Элиза вела под руку миссис Смит. Джордж наблюдал за погрузкой багажа.
Находясь в капитанской каюте и расплачиваясь за проезд всей компании, Джордж неожиданно услышал разговор двух мужчин, стоявших поблизости.
— Я внимательно следил за всеми, кто прошел на пароход, — говорил один из собеседников, — и совершенно уверен, что их не было среди проходивших.
Говоривший был служащий пароходной компании, и обращался он к нашему старому знакомому Мэрксу, который с обычной для него настойчивостью в погоне за своей добычей добрался до Сандуски.