Хладнокровное чудовище
Шрифт:
Меньше всего можно было ожидать увидеть его в таком виде. Удивленные возгласы и тишина подтвердили это чувство. Не затеял ли Сиркх какое-то испытание для собравшихся?
— Я знаю ваше удивление. И должен признать, оно небезосновательно… — Сиркх позволил себе скупую улыбку, которая на мрачном лице прорезалась точно резкий луч в грозу.
Легкая безуминка снова почудилась в лице Императора, но Вальдер сам присягнул ему не так давно. Присягнул, потому что верить в свое божественное появление на этой земле куда приятнее, чем считать себя неподконтрольным злом, о чем бесконечно говорил король.
Вальдер расправил
Путь, длиною в множество человеческих жизней — воплощений на земле… И это всего лишь одно из них. Стоит ли принимать всё настолько всерьёз?
— Только один человек виновен в предательстве и государственной измене. Думаю, многие из вас могли бы, прикоснувшись, узнать правду — хоть оба этих человека достаточно сильны, чтобы этому противостоять. Но сегодня мне нужна правда не от вас…
На возвышение одна за другой принялись подниматься участницы императорского отбора — и вот теперь стало сложно удержаться и остаться на месте, не шелохнувшись, как сам император. Вальдер почувствовал, как пьянящее возбуждение и азарт захватывают всё тело, хотелось улыбнуться. Айдан тоже будет здесь, прямо перед ним. Сможет ли она скрыть хоть долю той правды — перед самим Сиркхом? Глядя на Вальдера перед собой?
Айдан поднялась к императору последней. Все девушки — а их оказалось пятеро — заняли места справа от императора. Было забавно наблюдать, как по-разному они пытаются справиться с явно неизвестной ситуацией.
От скуки последних дней Вальдер успел разузнать имена всех потенциальных императриц.
Арнеина из рода Лаурент — принцесса княжества Нимбор — замерла по правую руку от Сиркха, и Вальдер подумал, что она привлекает внимание больше всех — такой мощный поток силы чувствовался во всем её существе.
Но его самого влекла Айдан. Колдунья с шелковыми тёмными волосами и таким же тёмным взглядом с поволокой. Все черты её лица по отдельности казались не такими правильными и изящными — широкая линия рта рот, большие, чуть навыкате глаза с темными ресницами, только нос отличался аристократичностью, но всё вместе обладало непреодолимым магнетизмом.
Вальдер видел её лицо так близко к своему, чувствовал её жаркое дыхание на губах, её порочные губы дарили наслаждение и затягивали в омут страсти. Живая, яркая, опасная.
Слухи, которыми полнились все таверны и постоялые дворы и которые старательно приносил последние дни Гаррет, твердили об одном — Сиркх выберет её из-за связей, а они были впечатляющими. И из-за дерзкой силы наверняка. Только такая выдержит быть с императором и не сломается под его волей. Объединившись, они могут создать яркий и многогранный союз.
Вальдер видел их рядом впервые, но представить гордо поднявшую голову Айдан в объятиях императора было сложно, как бы она ни твердила, что хочет стать его избранницей. Впрочем, пусть попытается. Если это сложится так, значит, не так силен Сиркх, как его рисуют. Если не предчувствует всю греховность своей невесты сейчас…
Айдан смотрела на одного из подозреваемых в измене, на того самого сентара
— Слыхал? Говорят, это её дядя, сентар де Стайн, — раздался рядом шепот одного из низкорослых офицеров армии, когда тот обратился к своему сослуживцу: Вальдер видел их затылки перед собой.
Дядя? Похоже на правду. Вальдер смерил быстрым взглядом замершего на возвышении темноволосого мужчину, который щурился после долгой темноты на свету. В гордом профиле не было ни намека на страх или чувство вины, он лишь недоуменно взирал на происходящее и попытался было обернуться на императора, стоящего поодаль — но ему не позволили это сделать.
— Из двоих мужчин один — предатель, — веско обронил Сиркх, пройдя несколько шагов по возвышению, заложив руки за спину и бросив взгляд на притихшую толпу. Пройдя ещё немного перед замершими девушками, он остановился, позволив им оказаться ближе к обвиняемым. — Мне нужно, чтобы вы указали, кто.
Магический дар избранницы императора должен быть достаточно силен, чтобы не ошибиться. И сам Сиркх определенно знает правду, он хочет лишь испытать девушек на прочность. Вальдер невольно сделал шаг ближе, желая тоже убедится, кто же из двоих — враг Империи.
Лица обвиняемых явно сковало чужим воздействием, они не выдавали никаких эмоций и даже не пытались заговорить. Только чувствовалось, как бешено колотятся их сердца.
Девушки начали подходить к обвиняемым и по очереди кратко касались их связанных за спиной рук. Лица избранниц тоже побледнели от этой давящей ответственности: едва ли император снизойдет к тому, кого назовут изменником Родины. Но если для большинства из них эти мужчины лишь препятствие на пути к цели — императорской короне на голове, — то для Айдан испытание явно сложнее.
И что-то подсказывало, что виновен именно тот, кто часть её крови.
Сиркх не поступил бы иначе. С той, кого пророчат в победительницы, и спрос должен быть высочайшим. Даже если в другой момент обвиняемого можно было бы простить… в духе Сиркха будет довести дело до конца и заставить родную племянницу вынести смертельный приговор.
Все замерли на площади, стихли даже крики птиц, только шелест ветра качал ветви деревьев и шумел над дворцом. Казалось, власть Ивварского императора распространилась гораздо дальше — одним махом лишила воли и контроля не только двух мужчин со связанными руками, но и всю мощную, обладающую магической силой толпу, накрыла непроницаемым куполом его дара. В ушах нарастал звон, заглушивший и шаги девушек, и скрип деревянного возвышения. И тихие вздохи и шепот.
Одна указала на первого обвиняемого — не мага. Император не шелохнулся. Вторая — на сентара де Стайна. Третья снова на не мага, притом она успела бросить взгляд на Сиркха, будто силилась разгадать его замысел. Хочет тот справедливости — или чтобы избранница была настоящей циничной правительницей, готовой убить не того, кто это заслужил, а того, кто более выгоден для дела. Какое решение здесь верное?
Императора Иввара уже прозвали жестокосердным и непредсказуемым — за все его реформы и стремительный захват территорий, который он осуществил вскоре после своего переворота. Его решения было сложно предугадать, и то, как невозмутимо и отстраненно он взирает на происходящее, явно сбивало с толку несчастных невест.