Hold Me
Шрифт:
Так делала его мать, когда ему было тяжело.
Эмили поднимает взгляд, упираясь им в ключицы Дилана, который продолжает стоять и прижимать губы к ее горячему лбу. Девушка невольно хватает его за предплечья обеими руками, будто боясь, что ноги не удержат её. Кончики пальцев приятно трясутся, внизу живота странное щекотливое ощущение. Нижняя губа дрожит при попытке прикрыть рот. О’Брайен прислоняется носом к переносице Хоуп, уже не держит её запястья, опустив руки вдоль тела, а девушка позволяет ему уронить голову к себе на плечо. Дилан расслабляется. Эмили чувствует это, ведь все его тело теперь будто висит на ней. Девушка прижимает ладони к его спине, вновь обнимая, и лицо прячет в изгиб его
— Отдай ключ, — хриплый. Слабый. Хоуп моргает, неосознанно притягивая его сильнее к себе. Ей не хочется терять телесный контакт с ним. Дилан хмурит брови, прижимаясь носом к ее виску:
— Эмили.
Ей нравится, что он зовет её по имени. От звука его голоса мурашки покрывают кожу рук, по спине бежит приятный холод. Нет, дело не только в голосе. О’Брайен вновь касается губами её кожи, пока просит вернуть ключ, и девушка молча наслаждается этим, пугаясь своих ощущений. Она не реагирует, когда парень одной рукой начинает рыться в карманах её шорт, пока не проникает пальцами в задний, на секунду задержавшись в нем, и вытаскивает ключ, оторвав голову от её плеча. Эмили шарахается от него, как от огня, на пару шагов назад, и опускает лицо, тут же отворачиваясь, чтобы спрятаться от его взгляда. А он и не смотрит. Он так же желает, чтобы его лицо осталось незамеченным, поэтому не раздумывает, разворачиваясь, и открывает дверь, покидая комнату. Хоуп не двигается, не моргает до тех пор, пока не слышит хлопок двери ванной комнаты.
Теперь она способна дышать. Вот только не полной грудью, ведь еще чувствует на себе тяжесть чужого тела.
========== Глава 20. ==========
Грубиян, сумевший заткнуть мир
Уже девять утра. Хоть я и нахожусь в полном бодрствовании с пяти часов, так нормально выспаться мне не удалось. Всю ночь ворочалась, даже не вышла на ужин и не приняла ванну перед сном. Не хотелось лишний раз выходить из комнаты, лишний раз попадаться на глаза Дилану. Чувствую себя виноватой за то, что поставила его в такое положение. Надавила, переборщила. Совершенно не умею находить подход к людям, которые чем-то похожи на меня.
В общих чертах, я провалялась в кровати лишь для того, чтобы вновь не пересечься с парнями. Знаю, что Дилан встает рано, так что пускай позавтракает без моего присутствия. Думаю, ему не захочется пока видеть меня. Хотя мне сложно говорить о человеке, который так умело прячет свои мысли от других. Мне не понять, что он чувствует, как реагирует и что думает о произошедшем, ведь он просто ушел. Думаю, я поступила бы так же. Оказывается, это так тяжело — пытаться добиться доверия от того, кто так сильно похож на меня. Только теперь осознаю, как, наверное, тяжело было говорить со мной, ведь я всячески игнорировала Дилана и его попытки контакта.
Голова кипит с самого пробуждения.
Комнату покидаю в полном помутнении. Умываюсь с опаской, что сейчас в помещение войдет О’Брайен. Глупо избегать того, с кем все равно придется увидеться, но ничего не могу поделать с собой и своими ощущениями. Спускаюсь вниз, прислушиваясь к голосам и звукам, но слышу лишь то, как кто-то передвигается по кухне. Надеюсь, что это София, но отчего-то и ей в глаза мне неловко смотреть. Шаркаю босыми ногам к кухне, поправляя спальные штаны и ткань майки, а так же нервно приглаживаю непослушные волосы, пытаясь выглядеть немного опрятней. Толкаю дверь рукой, заглядывая в светлое помещение: окна зашторены прозрачными занавесками, ведь с улицы проникают лучи солнца, за столом
— Доброе утро, — ставит кружку с кофе перед Томасом и обращается к нему требовательно. — Я не успеваю приготовить тебе завтрак, надо вставать раньше, — смотрит на меня, вытирая руки о полотенце. — Ты сегодня поздно.
Потираю предплечье, кивая в ответ, а женщина снимает фартук, еле дрожащими руками складывая его:
— Ты, — голос выдает смятение. — Ты не видела Дилана?
Хмурю брови, слегка оторопев:
— В смысле? — Перевожу взгляд на Томаса, который выглядит довольным, ведь смог выспаться, судя по всему:
— Дилана не было дома всю ночь. Я хоть поспать смог, — отпивает кофе. София трет ладони, взяв сумку со стола, и спешит к двери:
— Прости, у меня нет времени, так бы я сделала тебе кофе.
— Ничего, — мускулы моего лица в напряжении, но, надеюсь, женщина слишком торопится, чтобы подметить это. София поправляет часы на запястье, качая головой и вздыхая с особой тяжестью:
— Когда он придет, предупредите, чтобы не попадался мне на глаза, засранец этакий! — ворчит, но даже в этом холодном голосе я слышу нотку волнения, которую так с охотой скрывает женщина, что ещё раз улыбается мне, после чего гладит ладонью по плечу, покидая светлое помещение. Провожаю её взглядом, повернувшись лицом к Томасу, который полностью поглощен наблюдением за котенком. Неужели, нашли общий язык?
— Так, — подхожу ближе к столу, на котором в тарелке лежат овощи. Видимо, София собиралась сделать салат.
— Ты правда не знаешь, где Дилан? — интересуюсь, при этом стараясь выглядеть так, будто не особо это и важно. Том бросает на меня взгляд, подняв брови:
— Он взрослый парень. Думаю, ему охота было проветриться.
Смотрю в сторону окна, вспоминая, что ночью было довольно холодно, да и сегодня обещают дожди. Интересно, где он проводит всё это время? Хмурюсь, вздыхая, и мнусь, понимая, что Томас продолжает внимательно следить за выражением моего лица, поэтому откашливаюсь, взяв со стола нож и доску:
— Хочешь, салат? — мельком поглядываю на парня, который пожимает плечами, отвечая спокойно:
— Если не трудно.
Выдавливаю улыбку, но тут же убираю её с лица, по всей видимости выгляжу уж больно подозрительно. Такого не должно быть. Вообще. Начинаю расправляться с несчастными овощами, и выходит не самым удачным образом, отчего в голове парня напротив возникают следующий вопрос:
— Ты когда-нибудь делала подобное? — он с усмешкой смотрит на меня, и не могу не улыбнуться:
— Мама многое делала за меня, так что я даже рада, что у меня есть такая возможность — поделать что-то своими руками, — поднимаю на него глаза, замечая, что улыбка Томаса растет, поэтому смущенно опускаю лицо. — Что?
В помещение ворвался холодный ветер. Я отвлекаюсь от готовки недо-салата, поворачиваясь к окну, и вижу, как некогда голубое небо с небывалой скоростью затягивается тучами. Что ж, прогноз погоды не лжет. И вновь сжимаю губы, поворачиваясь лицом к Томасу, когда о стекло начинают биться капли дождя. Русый парень продолжает улыбаться, наблюдая за мной, так что стучу ножом по доске, щуря веки, и в который раз смотрю на Томаса. Не боюсь спокойно отвечать на его зрительный контакт — и это странно, если учесть то, как долго я привыкала к Дилану. На улице усиливается ветер, слышен гром. На кухне становится темно, но не шевелюсь, продолжая смотреть на Томаса. И тот уже не улыбается. Выражение лица уж больно серьезное, отчего мне становится не по себе, так что кусаю губу, почесав кончик носа: