Хождение Восвояси
Шрифт:
Ка Бэ Дань и его недодекламированное приветствие были забыты: внимание управителя и толпы было приковано исключительно к героям ночи. Похищенный, неуклюже виляя птичьей гузкой, поднялся на крыльцо, повернулся к толпе, поклонился и заявил:
– Как посланник Нефритового нашего Государя, да простирается его всеведение на царства подземное, земное и небесное, имеющий поручение присутствовать на первом испытании для женихов Лепестка Персика, девы звёздной красы, объявляю победителем претендента Сама! Он собственноручно похитил меня, как было задано великим мудрецом
Чи Хай, расположившийся на крылечке по правую руку от духа, степенно поклонился публике.
– А теперь, дабы напомнить всем присутствующим о следующем задании и избежать расхождения толкований, призываю премудрого Дая огласить его во всеуслышание. Сам же я, с благодарностью к хозяевам за гостеприимство, щедрость и доброту, удаляюсь, ибо чувствую, что время моё тут истекло подобно песку в настольных часах, и иные, не менее важные дела ожидают меня.
– Как говорят, провожая почётного гостя в Лукоморье, пусть дорога ваша будет выстлана белой шёлковой скатертью! – важно ответствовал толмач, и не успел Иванушка прыснуть, а Сенька записать еще одно очко на счёт боярыни Серапеи, как место, занимаемое духом, опустело.
– Кхм… – откашлялся О, не сводя взгляда со следов, оставленных дракончиками Гоу Мана в просыпанном кем-то на мрамор песке. Похоже было, что к внезапно появляющимся и не менее внезапно исчезающим гостям он привыкал с трудом. – Скатертью. Белой и шёлковой. Кхм. Значит, так. Как посоветовал учёный помощник властителя Востока, давайте перейдём к оглашению задания.
Дай У Ма, напротив, очень быстро свыкшийся со своим новым положением, сделал шаг вперёд.
– Следующей задачей для сих доблестных мужей будет отыскание царь-девицы, сиречь юной Лепестка Персика, чья красота…
Серафима свела брови над переносицей, вспоминая подробности их плана. Дать О Ля Ля немного времени на то, чтобы спрятаться – естественно, в оговорённом месте. Объявить поиск. Блокировать все попытки Ка приблизиться к этому месту, где после демонстрации усилий по отысканию предмета своих матримониальных желаний в течении получаса Сам ее найдёт. А потом можно будет поразмыслить о треть…
– …пропала!.. – голос О Чу Мей, мелодичный, как пение чайки с ангиной, вырвал царевну из раздумья.
Пропала? Кто пропала? Зачем? Лепесток? Куда пропала? Кто ей разрешил пропадать раньше времени? Что за вотвоясьская народная самодеятельность!
– Куда?! Кто?! В каком смысле?! – посыпались вопросы со всех сторон, и тётка Чу Мей со стенанием опустилась на тёплый мрамор крыльца у ног старшей сестры – Ду Вань:
– Наша плем…
– Пленительная Лепешток Перщика! – успела перебить ее сестра.
Младшая закивала и продолжила, заламывая руки:
– Да! Племительная! Лепешток Перщи… Персика! Она пропала из своих покоев! Мы с моей возлюбленной сестрой Ду Вань решили нанести ей визит, дабы проведать, и обнаружили, что комнаты ее тихи и пусты, и лишь ветер гуляет по ним, передувая из угла в угол листы бумаги и песок!
– Где
– Пропала. Што непонятного?
– Может, она просто вышла? – нахмурился управитель.
– Нет, о милый брат наш! – воскликнула дама Чу Мей. – Мы обыскали дворец от подвалов до чердака, но ни следа О…
– О, ни шледа не нашли мы! – изящно и почти незаметно старуха О пнула сестру в бок.
– О.
Площадь вскипела, перекрывая взволнованным гулом голоса людей на крыльце. Сенька буравящим взором уставилась на Ка Бэ Даня, но тот, кажется, был огорошен не меньше остальных.
– Что значит – ни следа не нашли?! – гневно вопрошал он, обращаясь то к своим придворным, то к чужим. – Как тогда я ее искать буду?!
Советник и начштаба яростно принялись что-то нашёптывать ему в оба уха, военачальник кипел и плевался кипятком, но мысли царевны крутились вокруг слов младшей дуэньи, хоть она и не понимала, что в них показалось ей важным.
"Лишь ветер гуляет по ним, передувая из угла в угол листы бумаги и песок… лишь ветер гуляет по ним, передувая из угла в угол листы бумаги и песок… лишь ветер гуляет по ним, передувая из угла в угол листы бумаги и…"
Взгляд ее упал на песок на крыльце с полустёртыми в растерянной толчее следами Гоу Мана.
Песок.
Вчера, когда они крали духа, песка на крыльце не было. И вообще – откуда в центре города, пусть даже такого запущенного, как Синь Пень, песок? И тем более в покоях дочери управителя?
Версия, одна, но чрезвычайно неприятная во всех отношениях, появилась и застряла в мозгу, отрезав пути к наступлению всем остальным, реши они заявиться. Но они не заявлялись, понимая полную бесперспективность своего визита.
– Кажется, я знаю, кто похитил Лепестка…
Неладное Серафима и компания почувствовали, когда одновременно со всех сторон придорожные кусты затрещали и закачались, точно пробиралось сквозь них стадо пьяных медведей. Но не успели лукоморцы и Чи Хай предположить, какого рода неладности их ожидают, как на тракт выехало десятков несколько гвардейцев военачальника Ка во главе с ним самим.
– Стой! – неприятно оскалился он, картинно вынимая из ножен меч. Тыкательно-кромсательное оружие в руках его солдат было обнажено еще на подходе.
– Стою, хоть дой, – невозмутимо процитировал Сам тётю Лиду Фигуру, останавливая коня.
– Э-э… – ответствовал Ка, ожидавший любого ответа, кроме такого.
– Если вы уже всё сказали, что хотели, разрешите, мы проедем дальше, – вежливо проговорил Иван, еще в городе незаметно [236] влившийся с Агафоном в ряды группы поддержки Чи Хая.
– "Э, нет!" хотел сказать его высокопревосходительство! – высунулся из-за плеча По Бе Дю старший советник Хо.
236
Насколько это можно при отряде из двух человек, внезапно увеличившемся в два раза.