Хозяйка старого поместья
Шрифт:
Зато, спустившись к завтраку, я обнаружила шевалье в столовой зале. Он еще раз попытался принести мне свои извинения, но я не стала даже слушать, а присутствие в комнате детей и слуг делало невозможным более откровенный разговор.
После трапезы де Прежан отправился вместе с Гвинет в ее апартаменты и, похоже, постарался изложить свои мысли еще и ей. Но она поступила еще более решительно, чем я – она сама велела заложить его карету.
А когда он уехал, она сказала мне:
– Он прав в одном, Альмира – женщина не должна заниматься хозяйством в одиночку. Я давно хотела сказать
Она обняла меня, и это проявление нежности с ее стороны было столь неожиданным, что я расплакалась. А потом мы долго сидели на диване и вспоминали Эмиля. Она рассказывала о том, каким он был в детстве, а я – о том дне, когда впервые увидела его, и он согласился взять меня в жены за хорошее приданое, которое давал за мной отец. И мы вместе смеялись и плакали.
А на следующий день я решила, что довольно сидеть дома. У нас оставалось еще несколько бутылей с духами разных видов, и если на этом можно было хорошо заработать, то к чему было отказываться от этого.
Я хотела поехать в Бретань – там было полно контрабандистов, который легко могли переправить наш товар в Англию и предложить нам за него куда большую цену, чем давал месье Доризо.
Глава 43
– Это же просто безумие, ваше сиятельство! – месье Эрве и смотрел на меня как на сумасшедшую. – До Бретани больше двухсот лье. Это несколько дней пути! Мы не можем позволить себе уехать сейчас из поместья. И в Грассе, и в Марселе скоро будут осенние ярмарки, на которых можно выгодно продать свой товар и прикупить то, что нам необходимо.
– Но именно поэтому и стоит поехать в Бретань именно сейчас, – возразила я. – В Ренне тоже будет ярмарка, и туда наверняка приедут люди, которые нелегально возят товары в Англию – возможно, их заинтересует наша ароматизированная вода. Здесь, в Провансе, ее изготавливают многие, а потому за нее трудно получить хорошую цену. Но Англия – совсем другое дело. Наверняка лондонские модницы будут рады получить такие духи. И если всё получится, мы можем договориться о регулярных поставках.
– Но как же закупки? – растерялся он. – Если мы не купим зерно для посева сейчас, то цены на него к весне могу вырасти вдвое, а то и втрое.
– Его закупите вы, месье! – улыбнулась я. – Потому что я не беру вас с собой в Бретань. Вы совершенно правы – оставить поместье без надзора сейчас, когда завершаются полевые работы, было был неразумно, – я увидела, что он нахмурился, и поспешила добавить: - Я могу доверять только вам, дорогой Ноэль!
Я нечасто называла его по имени, и такое обращение сейчас заметно растрогало его.
– Но как же вы, ваше сиятельство? Такая дорога слишком опасна.
– На Робера, как мне кажется, вполне можно положиться. Он не только хороший кучер, но и весьма сильный мужчина, и он умеет управляться с оружием.
Но месье Эрве покачал головой:
– Отправляться в такую дорогу только с кучером весьма неосмотрительно – ему придется ночевать на конюшне, вместе с лошадьми. А если вам потребуется помощь в гостинице или на ярмарке? Возьмите
На том же самом настаивала и старая графиня.
– Если нет никакой возможности удержать тебя от этого путешествия, то мы должны хотя бы знать, что ты едешь не одна. К тому же путешествовать одной для благородной дамы просто неприлично.
И я, после некоторых размышлений, согласилась взять с собой Сьюзан. Правда, девушка совсем не обрадовалась такому решению. И хотя она как обычно сказала: «Как вам будет угодно, ваше сиятельство!», я поняла, что она сильно расстроена из-за отъезда. Причина ее переживаний вскоре выяснилась – оказалось, что ее молодой человек из деревни вот-вот должен был сделать ей предложение, и она ожидала, что это случится на Празднике урожая. А если она в это время будет не здесь, а где-то в Бретани, то он непременно рассердится, а то и променяет ее на какую-нибудь другую девушку, ведь он у нее – парень видный. И хотя столь ветренное поведение ее жениха не показалось мне достойным уважения, я не могла лишить девушку столь ожидаемого события, а потому решила, что возьму с собой другую служанку – да вот хоть ту же Вивьен, что прислуживала Гвинет.
Но вскоре я обзавелась и еще одной попутчицей и даже не знала, радоваться этому или нет.
– Я слышала, вы собираетесь в Бретань, Альмира? – такими словами поприветствовала меня мадемуазель Маруани однажды утром. – Такая поездка небезопасна, вы знаете это?
– Благодарю вас за остережение, Мэрион. Но, как известно, не разбив яиц, не сделаешь яичницу.
– Вы едете туда по делам? Будете продавать свой товар?
Мне показалось, что ее губы дрогнули в усмешке, и я сразу же ощетинилась и холодно бросила:
– Мне кажется, вас это не касается.
Я развернулась, но она схватила меня за руку.
– А если я хочу, чтобы это меня касалось?
Она встала передо мной, преграждая мне путь, и смотрела на меня с вызовом.
– Не понимаю, о чём вы, Мэрион.
– Возьмите меня с собой, Альмира! – вдруг попросила она. – Я никогда не бывала за пределами Прованса, и мне любопытно посмотреть, каково оно там. К тому же я слишком многим вам обязана, а я не люблю быть в долгу. На дорогах сейчас опасно, и пусть я всего лишь женщина, я умею управляться со шпагой.
За то время, что она провела у нас в поместье, она заметно окрепла – кожа стала смуглее, а на щеках появился румянец.
– Нам придется провести в одной карете не меньше двух недель, – предупредила я. – Уверены ли вы, что к этому готовы?
Она рассмеялась:
– Мое желание посмотреть другие места, кажется, сильнее нелюбви к вам, дорогая Альмира. Правда, я не обещаю, что буду помогать вам на ярмарке – во мне еще сохранились остатки дворянской чести.
Я сделала вид, что не заметила эту шпильку. Признаться, я даже была рада, что она решила меня сопровождать. Оставить ее без присмотра тут казалось мне куда опаснее. Пока она по-прежнему проживала в домике егеря и не выказывала желания выходить в свет, но в случае моего отъезда всё могло перемениться, и кто знает, что она могла наговорить местному обществу.