Хозяйка забытой усадьбы
Шрифт:
– А лорд-герцог не понял, – наябедничала я.
– Ну, – усмехнулась она. – У него мать асвебанийка. Вспыльчивый он, но наместник дельный, не то что его отец. Человек приятный, но на государственной должности бесполезный.
Ага. А Сангриено, стало быть, наоборот. Гад, зато хозяйственник отменный.
– Давайте я вам свежих булочек заверну, – вернула меня к насущным проблемам торговка. – А вы сходите в конец того ряда. У колбасника домашняя буженина хороша, он ее на прилавок не выкладывает, спросите его самого.
Оглушенная потоком сведений, я внимала булочнице, быстро свернувшей мне кулек с еще теплой выпечкой. И прежде чем отправиться в указанном направлении, я вспомнила спросить:
– А вы не знаете, почему усадьба называется «Забытой»?
– Так, милая госпожа Даргуа, на то она и «Забытая», никто не помнит. Даже табличку пришлось повесить. Вы спросите старика Горганза, он как раз на вашей улице живет в первом доме. Кому как не рунисту разгадывать загадки.
Пришлось удовольствоваться этим ответом и попрощаться.
Мне действительно удалось разжиться и бужениной, и молоком, и яйцами. Чтобы донести свои покупки, я была вынуждена приобрести вместительную корзину, которая оттягивала мне руки.
Что-то мне подсказывало, что местные хозяйки не мотались на ярмарку или рынок каждый день. Вероятно, чем-то было богато собственное хозяйство, но ведь не все держали корову, нужно было этот момент прояснить.
Непредсказуемое солнце продолжало печь. С утра было прохладно, к ночи, наверняка, тоже посвежеет, а сейчас в платье из тонкой шерсти было совсем жарко. Помявшись, я расстегнула еще одну пуговку на вороте так, чтобы ветерок остудил ключицы и шею.
Нужно что-то сделать с гардеробом, чтобы каждый раз не нервничать, что подобная вольность вызовет недовольство местных властей. Чтоб их Проклятый побрал.
Я уже повернула на Абрикосовую, когда мне навстречу попался тот самый наглый мальчишка, помогавший нам с сундуками. За одну из булочек, он согласился дотащить мою корзину.
– А правда, что вы под копыта коня наместника бросились и каркали? – едва прожевав булку, сразу же спросил он.
– А еще кудахтала, – в сердцах проворчала я. – Ты-то откуда знаешь?
– Так все уже знают, – «успокоил» меня шельмец.
Вот так и зарабатывают себе дурную репутацию…
– А еще говорят, что вы его зачаровали?
– Кого? Коня?
– Нет, его светлость. И он теперь не в себе.
– Да он и был не очень-то, – отговорилась я. Подумаешь, брюки почистила. От этого никто еще не умирал.
– А мой брат у него оруженосцем служит, – поведали мне, и я вспомнила ямочки на щеках того паренька. Братья, значит. Не зря они показались мне похожими.
– Скажи-ка, как тебя там?
– Рамиро, тетенька…
– Сейчас как за ухо оттаскаю! Тетенька… Скажи-ка мне, Рамиро, а где живет рунист Горганз?
– Так
Очень нужное пояснение.
Как пойти к незнакомому озлобленному рунисту, чтобы пристать с глупыми вопросами?
– Совсем-совсем злой? – уточнила я.
– Если круассаном угостить, то добреет, – бесхитростно признался Рамиро.
Так. Это было уже что-то. Человек, добреющий от круассана, не мог быть безнадежным. Не то что некоторые. Пирожок слопали и не подобрели. Или это только у круассана такая волшебная сила, а пирожок так не работал?
Кажется, настала пора вспомнить то, что мне довелось выучить в пансионе.
Глава 13. Печальные угодья
Марсия поджидала меня на крыльце.
– Ну как? – подскочила она с сундука. – Я вся измаялась. Тут так тихо, что я смело могла пойти с вами.
Еще бы не было тихо, если про усадьбу все напрочь забыли.
– Вроде бы все уладилось, – я с сомнением посмотрела на все еще красующееся на дверях постановление.
– Эта пакость с час назад светиться принималась, – доложила мне подозрительная Марсия.
Выходило, как раз тогда, когда Фабио опустил свою тяжелую печать на дубликат.
С опаской я протянула руку к листку, но никакой кары на этот раз не последовало, и я с облегчением содрала бумагу и озадачилась.
А ключа-то у меня и не было.
Впрочем, он непременно должен быть где-то в доме, осталось только попасть внутрь. Или вход замкнут так же, как и калитка? Это было бы логично.
Я бережно погладила облупившееся деревянное полотно с сухой краской, посыпавшейся из-под ладони, и почувствовала холодок.
«Ну здравствуй. Я дома», – про себя поприветствовала я усадьбу. Я понятия не имела, как взломать руну, но этого и не потребовалось.
Повинуясь легкому толчку, дверь с истошным скрипом отворилась внутрь. Свет проник в просторный и темный холл, в нос ударил запах слежавшейся пыли. Выглядело все так, будто и впрямь никто сюда не заходил с тех пор, как дом покинули прежние хозяева.
Робея, мы с Марсией гуськом друг за другом прошли в прохладное затхлое нутро нового жилища.
– Тетеньки… – раздалось за спиной. Вот хулиганье! Уверена, он специально так обзывался, чтобы нас подразнить. – А можно мне тоже? Я с сумками помогу…
– Чего это? – обернувшись, прищурилась горничная и уперла руки в бока, отчего стала похожа на нарядную сахарницу из маминого любимого сафтийского фарфора, который пришлось оставить в столице.
Мальчишка, так и мявшийся с корзиной в руках у крыльца, смешно наморщил нос: