Хранитель Заката

Перепечина Яна

– В темноте? – изогнул бровь Хранитель.

– В какой темноте? Я была у маяка на закате.

– Вы же говорили мне, что вам это не слишком интересно, - напомнила Анна.

– Ну, сказать можно что угодно…

– В том числе и сейчас, - с нехорошей усмешкой согласился Хранитель. – В вечер, когда мой отец ещё был в полном здравии, вы приходили к маяку. Камилла видела вас с отцом, вы о чём-то разговаривали и смеялись. А буквально через несколько минут, когда вы ушли, отец был уже расстроен и задумчив. И тому тоже есть свидетели. Значит, вы сказали ему что-то такое, что повлияло на его настроение.

– Это бред.

–

Ладно, пусть бред, - не стал настаивать Хранитель. – Но поздно вечером, уже в темноте вы зачем-то вернулись к маяку.

– Не было этого.

– Хорошо. Пусть так, - Матвей кивнул. – Мария Михайловна, будьте добры, дайте лист бумаги и что-нибудь пишущее.

Хозяйка, не сходя с места, открыла один из ящиков стола и достала тетрадь и ручку. Хранитель быстро накидал какую-то схему и подвинул её к Галине Филипповне.

– Вот, смотрите. Это маяк, это дом отца, это залив. Где вы были, когда приходили к отцу? Только точно вспомните, это важно. – Хранитель, очевидно, решил сменить тактику и теперь говорил ровно и даже доброжелательно. Судя по всему, это сработало и немного успокоило орнитологиню. Она недовольно поджала губы, но в схему всё же всмотрелась.

– Вот здесь я была. Пришла отсюда, мы с Василием посидели на скамейке, поговорили на отвлечённые темы. И я ушла.

– А почему же вы не стали подниматься на маяк? – снова не выдержала Анна. Ей было очень неприятно разочаровываться в Галине Филипповне, и она ощущала даже что-то вроде обиды. Женщина так нравилась ей. Почти как Мария Михайловна. И вдруг такое. Наверняка ведь из-за наследства приехала…

– Потому что Василий сказал мне, что наверху ты, Анечка. – Голос Галины Филипповны звучал привычно басовито и мирно, и Анна снова засомневалась в том, что женщина виновата. – Ну, я и не захотела тебе мешать. Решила, что потом заберусь. Мы же сюда на две недели приехали. Хватило бы времени.

– А так же хватило бы времени уговорить моего отца, чтобы он повлиял на меня, - снова вступил Хранитель. – Только вот повлиял в чём? Чтобы я отказался от наследства?

Галина Филипповна посмотрела на него, как до этого смотрела только на Камиллу и Дениса, со смесью снисходительности и превосходства и закатила глаза:

– Ну, нет, конечно. Я же сказала, хотела, чтобы вы с отцом наладили отношения.

– Ага, и исходя из этой цели, вы ударили отца по голове поленом, а потом оттащили к лодке, сбросили в неё и отправили умирать в море? Видимо, чтобы он меня не отговорил общаться с вашим мужем? Да, Галина Филипповна? Такая у вас версия?

Мария Михайловна коротко глотнула воздуха и закрыла рот рукой. Остальные напряжённо молчали. И орнитологиня тоже. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы взять себя в руки и снова заговорить:

– Я его не ударяла никаким поленом.

– А что же тогда вы делали у поленницы?

– Я там не была.

– Были. Я ещё в первый день на Закате, когда мы с Анной отправлялись на поиски лодки, заметил, что на вашей обуви есть мелкие деревянные щепки. Вы стояли на причале, а мы с Анной сидели в катере, и ваши ноги были почти напротив наших лиц. А у вас замшевые мокасины, к ним всё липнет. Я тогда заметил, но не придал этому значения. Но сегодня всё понял.

В ночь, когда кто-то напал на отца, Владимир… - Хранитель бросил быстрый взгляд на племянника Полоцкого.
– …видел отца с вами. Потом раздался грохот. А утром мы обнаружили

отца в лодке далеко от берега. Сегодня я осмотрел место, откуда примерно раздался шум, услышанный Владимиром. И понял, что вы были у поленницы. Оттуда и щепки. Но я допускал, что вы там могли быть раньше. Поэтому и попросил вас показать на схеме, где вы проходили накануне. И вы однозначно сказали, что не были не только у поленницы, но даже хотя бы в относительной близости от неё.

– Да мало ли где на мою обувь могли попасть щепки! – возмутилась Галина Филипповна, но в её голосе Анне почудился страх.

– Да больше нигде, - не согласился Хранитель. – Лес на Закате не валят, используют привозной. Прошлогодние дрова уже закончились. Новые привезли две недели назад. Отец как раз нарубил и сложил в поленницу. Но у неё вы, по вашим же словам, не были. Она, кстати, не на проходе, в стороне от дома, за сараем, случайно там не бывают, только если по делу. Но я допускал, что отец мог показывать вам свои владения и завести в том числе и туда. Однако вы сами опровергли это моё допущение. У Полоцких и Родаковых дрова хранятся не на улице, а в дровяных сараях. Там вы тоже случайно побывать не могли. А на орнитологической станции дров нет. На ней зимой никто не живёт. А весной, летом и ранней осенью, если вдруг станет холодно, проще электрическими обогревателями пользоваться. Они и стоят в кладовке. Так что нет, больше щепок нигде вы найти не могли.

В комнате повисла тишина. Первой не выдержала Мария Михайловна:

– Господи, да неужели ради какого-то наследства?!

Старшая орнитологиня посмотрела на неё безо всякого выражения и бесцветно ответила:

– Да приём здесь наследство? Дело совсем в другом.

– А в чём? – тихо спросила Анна, которой в голову пришла неожиданная мысль. – Вашему мужу нужен донор, а дети не подходят? Или донор нужен как раз детям? И вы решили попросить Матвея?

– Да ну нет, конечно, - ответила Галина Филипповна и вдруг нервно, почти истерично засмеялась:

– Ещё версии есть, господа ищейки?! Или больше ни до чего додуматься не смогли?!

Глава 50. Фамилия

Анна судорожно думала. Почему-то перед такой Галиной Филипповной ей пасовать не хотелось. Перед той, кем она считала орнитологиню ещё накануне, - запросто. И даже стыдно не было бы уступить спокойной рассудительной женщине. Но сейчас перед ней сидел совсем другой человек.

Как назло, больше ничего не придумывалось. Может, Матвей не прав, и дело вовсе не семейное? Но чем другим мог насолить орнитологине смотритель маяка? Не фактом же женитьбы на бывшей жене её мужа? Даже звучит путанно и бредово, а уж если допустить, что мотивом для нападения на Василия послужило что-нибудь вроде этого, то первый порыв – срочно вызывать психиатрическую скорую помощь. Ну, какой человек в здравом уме способен на подобное?

Анна даже еле заметно тряхнула головой, чтобы прогнать бредовую мысль. Всё это заняло пару-тройку секунд, не больше. Но всё равно повисшая пауза уже казалась слишком долгой. Анна обеспокоенно посмотрела на Хранителя. Тот был задумчив и, казалось, чего-то ждал. Галина Филипповна тоже взглянула на него и надтреснуто рассмеялась:

– Что? Нет больше вариантов?

Матвей не смутился и спокойно покачал головой:

– Нет.

– Тогда ответьте мне на один вопрос: что вам известно о вашем дедушке?