Хроника
Шрифт:
О родственниках господина Гвидолино д'Энцола, который жил неподалеку от кафедрального собора в Парме
Дед господина Якопо прозывался господином Гвидолино д'Энцола, и был он человеком среднего роста, и было у него «богатства и славы весьма много» (2 Пар 32, 27), и был он весьма привержен Церкви, и я видал его тысячу раз. Он отделился от других членов семейства Энцола, которые жили в борго Санта-Кристина, перебрался [в Парму] и поселился рядом с кафедральным собором, а это – собор Преславной Девы Марии. В нем он каждый день слушал мессу, выстаивал всю дневную службу, а также и ночную, когда позволяло время. Когда же он не был занят /f. 464b/ церковной службой, то посиживал вместе со своими соседями под городским портиком поблизости от епископского дворца и рассуждал с ними о Боге или же охотно слушал, как о Нем говорят другие. Он выходил из себя, когда кто-либо из мальчишек бросался камнями в баптистерий или в главный собор, целясь в лепнину и фрески. Завидев такое, он никак не мог сдержаться,
2534
Слово «бедных» отсутствует в синод. переводе Библии.
Этот вышеупомянутый господин от супруги Аммессы, которая была сестрой господина Герардо да Корреджо, прозывавшегося еще деи Денти, отца господина Гвидо и господина Маттео, имел двух сыновей. Одного из них звали господином Маттео, другого – господином Уго. Он сам их посвятил в рыцари, когда они достигли совершеннолетия [2535] , как я видел своими глазами. И оба они были моими близкими друзьями. Когда Парма взбунтовалась против императора [2536] , эти два брата были /f. 464c/ императором схвачены и взяты в плен, а по прошествии времени похоронены в обители братьев-миноритов в Парме. Позднее у господина Маттео и его жены госпожи Рикельдины, сестры господина Бернардино да Корнаццано, родилось трое сыновей, одним из которых был господин Бернардо д'Энцола, доблестный рыцарь и влиятельный человек, и был он подеста в Перудже, когда там еще жил папа Климент IV. Он был моим другом и доказал это на деле, ибо, когда я оказался в Перудже, а он был там подеста, он сразу же за мной послал и отправил меня к папе. Умер он в надлежащее время, как и все его братья, оставив после себя детей. Вторым сыном господина Маттео, сына господина Гвидолино д'Энцола, был господин Якопо, моденский подеста, о котором выше было сказано достаточно. Третьим был господин Гвидо, который взял в жены дочь господина Альбертино деи Турки из Феррары, от которой у него было много сыновей; одного из них, которого зовут Туркьо, пармцы изгнали из города, ибо он человек скверный и дурной. Ведь хотя он и запятнал себя множеством злодейств, он добавил к ним еще и другие, ибо аббата монастыря Брешелло без какой-либо вины с его стороны он самым безжалостным образом пронзил копьем, когда они обедали за одним столом. Именно таких людей проклинает Исаия, когда говорит, 3, 11: «А беззаконнику – горе, ибо будет ему возмездие за дела рук его». И Мудрец говорит, Еккл 8, 13: «А нечестивому не будет добра, и, подобно тени, недолго продержится тот, кто не благоговеет пред Богом».
2535
Римское право, на которое ориентированы правовые понятия средневековья, устанавливают возраст совершеннолетия в 25 лет, «так как несомненно, что по достижении этого возраста уже достигнута крепость мужа» (Дигесты Юстиниана. Избранные фрагменты в переводе и с примечаними И. С. Перетерского. М., 1984. С. 89).
2536
В 1247 г.
Далее, у господина Уго, сына господина Гвидолино д'Энцола, который был женат на госпоже Луккезии из семьи ди Монастерио, или ди Сан-Марко, /f. 464d/ родились двое сыновей, один из которых звался господином Гульельмо, а другой – господином Маттео; и две дочери, из которых одна стала женой господина Якопино Панчери из Реджо, но детей от него не прижила, другая же – господина Бонаккорсо да Монтеккьо и родила ему множество детей. После этого госпожа Луккезия наперекор своим детям вышла замуж за господина Гирардино, сына господина Ланфранко ди Пио из Модены, но детей ему не родила, и после ее смерти у него не было никакого потомства.
О господине Якопино да Бенечето
Дед их, господин Гвидолино д'Энцола, подававший милостыню нищим, имел дочь, госпожу Рикельдину, женщину легкомысленную и веселую, которая вышла замуж за господина Якопино да Бенечето и родила ему двух сыновей, одного из которых звали Арпо, а другого – Пьетро. Был господин Якопино да Бенечето рыцарь пригожий и весьма богатый поместьями, домами и казной, но все прокутил и растратил на пирушки, гистрионов и щедрые подарки, так что его сыновьям пришлось бы голодать, как сказал мне со слезами Арпо, один из них, если бы они не просили подаяния у других.
О господине Бернарде Бафуло, ставшим братом-миноритом
Был господин Бернард Бафуло рыцарем весьма богатым и человеком известным, и в Парме очень знаменитым. И был он человеком великой души и доблестным воином /f. 465a/ и опытным в бою. В самом начале своего вступления в орден, движимый любовью к Богу, он выказал необыкновенный пыл, на деле претворяя в жизнь слова Апостола. Тот говорит, Евр 13, 13: «Итак выйдем» вместе с Иисусом «за стан, нося Его поругание».
О том, как брат Бернард Бафуло заставил прогнать себя бичами через всю Парму и как по его примеру многие сделали много хорошего
И вот, тайком от других братьев, повелел он двум своим людям, дабы один сел на коня, а другой привязал к хвосту этого коня самого Бернарда, и, бичуя его, пошли они по городу и вступили на большую дорогу, крича изо всех сил: «А ну, наддай разбойнику! А ну, наддай разбойнику!» Когда они достигли таким образом портика Святого Петра, где имели обыкновение собираться рыцари в свободное от службы время, чтобы поразвлечься, те подумали, что это действительно разбойник, которого таким образом бьют за злодеяния, и сами принялись кричать: «А ну, наддай разбойнику! А ну, наддай разбойнику!» Тут господин Бернард поднял голову и сказал им: «Воистину хорошо вы сказали: "А ну наддай разбойнику!", ибо я до сих пор жил как разбойник, вопреки заветам Всевышнего Бога и во вред своей душе, и поэтому я заслужил эти бичи». И после этих слов приказал он своим людям продолжать и завершить свой путь «за станом», то есть за городскими воротами. Когда же сидевшие под портиком осознали, что это был господин Бернард Бафуло, они тяжело вздохнули и «умилились сердцем» (Деян 2, 37), и сказали: «Воистину "чудные дела видели мы ныне" (Лк 5, 26). Благословен Господь, "Смиряющий и Возвышающий" (Сир 7, 11), Который "кого хочет, милует; а кого хочет, ожесточает" (Рим 9, 18)». Это было буквально внушение и «изменение десницы Всевышнего» (Пс 76, 11), потому что многие, побужденные и вдохновленные этим примером, ушли в монастырь.
Об ордене Марторано
Тогда же Бернард Вицио вместе с некоторыми другими монахами положил начало ордену Марторано. /f. 465b/
Об ордене воинов Иисуса Христа
И тогда же [2537] в Парме был основан другой орден, а именно орден называвших себя воинами Иисуса Христа, и принимали в него лишь тех, кто до этого был рыцарем; и были они во всем подобны тем братьям, которых теперь невежды называют «веселыми», за исключением того, что те звались воинами Иисуса Христа, а эти – воинами Девы Марии. Те были только в Парме, а эти имеются в изобилии во многих городах. Но поскольку об этих орденах я уже говорил выше, лист 405, здесь о них более не стоит распространяться.
2537
В 1233 г.
О брате Иллюминате, который, побуждаемый любовью к Богу, велел себя прогнать бичами по городу Парме
В то самое время, о котором мы упомянули выше, а именно когда господин Бернард Бафуло велел прогнать себя бичами по городу Парме, жили два родных брата, которые вступили в орден братьев-миноритов. Одного из них звали брат Иллюминат, другого – брат Берард. Эти два брата были в миру ростовщиками. Они вернули [должникам] то, что брали в рост и что было ими неправедно нажито, и, движимые любовью к Богу, наделили одеждой двести нищих и дали двести имперских либр братьям-миноритам на строительство обители, которую они тогда возводили на городском лугу, где в старину устраивалась ярмарка и где впоследствии в заговенье перед великим постом пармцы бились на щитах.
Тогда же брат Иллюминат, воспламененный любовью к Богу, по примеру брата Бернарда Бафуло велел прогнать себя бичами по городу; при этом у него к шее был привязан кошель с деньгами; тем самым он как бы говорил, Плач 1, 14: «Ярмо беззаконий моих связано в руке Его; они сплетены и поднялись на шею мою». Именно так надлежало бы размышлять о своих грехах всякому, кто идет против Бога, «с гордою выею, под толстыми щитами» (Иов 15, 26), ибо говорит сын Сирахов, 5, 5: «При мысли об умилостивлении /f. 465c/ не будь бесстрашен». А о господине Бернарде Бафуло надлежит знать, что была у него дочь по имени госпожа Бернардина, женщина мудрая и скромная, святая и преданная Богу, и ныне она – аббатиса пармского монастыря ордена святой Клары.
О пророчествах города Константинополя
Надлежит также знать, что отцом вышеупомянутого господина Бернарда был господин Эджидио Бафуло, и, когда латиняне взяли город Константинополь, он мощным ударом своего меча поразил врата, как я слышал от брата Герарда Рангони, который при том присутствовал и был свидетелем. И тут греки наконец поняли, что свершилось наконец то пророчество, что запечатлено на вратах (ибо много там изображено пророчеств и на самих вратах, и на привратных столбах, и смысл их понять можно не раньше, чем они исполнятся).