Хроники Ассирии. Син-аххе-риб. Книга четвертая. Урарту
Шрифт:
Отец пробыл на рудниках больше года, пока однажды среди ночи его не забрали из барака по требованию Арад-бел-ита. «Я позабочусь о твоей семье, а ты будешь служить мне, находясь вдали от родины, — сказал он тогда моему отцу. — На севере Урарту появилось новое племя — скифы. Даже киммерийцы, о которых ходят слухи, что они непобедимы в чистом поле, спасаются от их коней словно от чумы. Пока скифов немного. Говорят, они осели за Араксом. Что случится со всеми нами, когда численность этих кочевников сравнится с населением Ниневии? Разве от саранчи есть спасение? Ты станешь тем тайным оружием, что поможет Ассирии избежать
Арад-бел-ит приказал моему отцу отправиться в Урарту, там пристать к какому-нибудь каравану, что идет на восток через Гирканские ворота, а затем поселиться среди скифов, предложив себя в качестве толмача. Так все и сложилось. Через год с небольшим он оказался среди авхатов, служил номарху Тугату из рода Липоксая, пока об ассирийце не прослышал Ишпакай.
И все эти годы отец ждал из Ассирии человека с известиями о семье.
«Арад-бел-ит предупредил меня, что это будет кто-то, кого я хорошо знаю… Но разве я мог помыслить, кого приведут ко мне боги», — со слезами на глазах говорил мой сильно постаревший родитель.
Он плакал, когда я рассказал ему о смерти матери. То, что для меня давно стало зарубцевавшейся раной, для него оказалось ударом. Он ведь верил, что когда-нибудь увидит свою Марьям и скажет, как любит ее.
Он измучил меня расспросами о сестре и брате, заставляя помногу раз повторять какие-то смешные истории из их детства, задумчиво улыбался, глаза его увлажнялись, а руки дрожали.
И очень удивился, когда я упомянул дядю Ариэ.
— У твоей матери никогда не было такого родственника. Я это знаю совершенно точно.
— Тогда кто он и откуда? Зачем ему надо было так заботиться о чужих детях, тратиться на нас, поднимать, как своих родных?..
— Арад-бел-ит, — подсказал отец. — Уверен, этот Ариэ выполнял приказ принца.
Увы, я вынужден был согласиться.
Когда мы заговорили о скифах, снаружи уже светало.
— У них есть три племени: паралаты, которые ведут свой род от Колаксая, авхаты из рода Липоксая, а также катиары и траспии из рода Арпоксая. Однако царская власть может принадлежать только первым. Я рядом с Ишпакаем пятый год, заручился его доверием, и он к моим советам прислушивается. Однако же переоценивать мое влияние на него не стоит. Он терпеть не может, когда что-то делается без его ведома, невероятно упрям, тугодум, но не глуп, редко дает волю эмоциям. У него пять взрослых сыновей, и каждый из них мечтает сесть на скифский трон.
— И у кого больше шансов? — поинтересовался я.
— Власти здесь у царя столько же, как у Син-аххе-риба, но когда речь зайдет о наследовании, свое слово скажут старейшины и военный совет. В царское стойбище тогда съедутся не только паралаты, но и авхаты, катиары и траспии. У кого больше всего сторонников будет, тот и станет вождем всех скифов.
Я рассказал отцу о моей встрече с пленным скифом, которого год держали на цепи.
— По его словам, между сыновьями Ишпакая идет грызня. Но царем после смерти родителя все равно станет Ратай — старший из них. Что скажешь на это?
— Ратай? Никогда. Он слишком прямолинеен, дерзок, своенравен, ни во что не ставит седую старость. Ратай — первый воин и всегда бездумно бросается в бой, совершенно бесстрашен. В нем уважают силу, но не мудрость. Да, его любит отец, но умри завтра Ишпакай, против Ратая выскажутся все, от кого зависит это решение.
Номархом
Я спросил отца о Партатуа, нашем хозяине. Мой родитель задумался и ответил не сразу.
— Скользкий как угорь… Он самый младший из сыновей Ишпакая. Силы немного, а надежд, что царем после смерти отца объявят его, — еще меньше. Но он может быть полезен, потому что к нему прислушивается Хорраксай. С этими двумя дружен и еще один сын Ишпакая, Ариапиф, а его как никого другого поддерживает жречество.
В любом случае, скифский царь умирать пока не собирается. Готовится что-то великое, оттого и союзников ищет повсюду. Сначала решил выдать одну из своих дочерей за Теушпу, киммерийского царя. Потом стал тянуть время, свадьбу переносили уже дважды. Теперь вот назначили на весну. Чтобы задобрить будущего зятя, шлет ему дорогие подарки. Но поговаривают, Ишпакай просто ждет, что Теушпа либо откажется от этого брака в пользу своего любимого сына, либо умрет, не от старости, так от болезни, и тогда зятем станет все тот же Лигдамида.
Полгода назад вдруг появились мидийцы. Затем еще дважды приезжали.
А сейчас Ишпакай завязал дружбу с Завеном, что приходится дядей царю Русе. Скифов в долине Аракса уже больше, чем саранчи в самые засушливые годы. А они все прибывают и прибывают через Гирканские ворота.
Под конец я решился спросить отца о его здоровье.
Отец усмехнулся:
— Не осталось у меня его совсем. Иногда ноги с трудом передвигаю, в прошлом месяце долго болел. Думал, уже не встану. Ишпакай меня навещал, посадил около моей постели лучших знахарей, приказал вылечить, иначе обещал всех казнить …. А ведь он на двадцать лет старше меня….
С восходом солнца мы простились. Расставание было тягостным. Нехорошие предчувствия терзали мое сердце: вдруг мы больше не увидимся, что, если после стольких лет разлуки снова потеряем друг друга!
Стойбище было уже далеко, а лицо отца все еще стояло у меня перед глазами.
Партатуа, который вызвался провожать нас до границ Урарту вместе с двумя десятками конников, придержал своего коня, когда мы поднялись на возвышенность. Внизу нас поджидала почти сотня скифов. Я подъехал к нему, чтобы узнать, кто это.
— Мой брат Ариант. Хотел бы я знать, чего он от нас хочет. На всякий случай держись позади меня — и чтобы никто из твоих слуг не вздумал хвататься за оружие.
Пока мой знатный провожатый спускался с холма, навстречу ему выехали двое скифов: один на гнедом жеребце, выделяющемся среди остальных особенной статью, другой на обычной пегой кобылке.
— Будь я проклят, — пробормотал вдруг Касий, который держался сразу за мной вместе с Ашшуррисау, — да ведь это наш скиф с ними!
Я присмотрелся внимательнее и, к своему огорчению, был вынужден согласиться с моим лазутчиком. Появление здесь Сартала не сулило нам ничего доброго.