Хроники Ассирии. Син-аххе-риб. Книга четвертая. Урарту
Шрифт:
— Мой господин, ты проделал долгий путь, устал, промок, наверное, голоден…. Не лучше ли набраться сил, перед тем как снова отправиться в дорогу?
— Хорошо, будь по-твоему. Неси на стол побольше мяса и вина, — вдруг улыбнулся Арад-бел-ит.
Ашшуррисау окликнул Айру. Она не услышала. Позвал громче — разбудил ребенка.
Жена вышла из комнаты, хмурясь, но, увидев гостя, смутилась.
— Накрой на стол, — сказал ей Ашшуррисау.
Арад-бел-ит ухмыльнулся:
— Полный дом счастья.
В последнее время у него было хорошее настроение.
Син-аххе-риб, за лето позабывший о болезни, с приходом дождей захворал вновь, и теперь только и думал, что о своем пошатнувшемся здоровье. Арад-бел-ит стал чаще навещать отца, отношения между ними значительно потеплели. Закуту теряла свое влияние, и некоторые из наместников, ранее преданные ее сыну, постепенно переходили на сторону Арад-бел-ита. Не хватало только армии, на которую можно было бы опереться в трудную минуту, а без нее все потуги выглядели нелепыми. И здесь главные надежды были связаны с Урарту, киммерийцами и скифами.
За ужином Ашшуррисау рассказал последние новости.
— От Ишпакая мы вернулись две недели назад. То, что он готов с тобой встретиться, мы тебе сообщили. Партатуа, один из его сыновей, уверен, что это ловушка. Уехав отсюда в Русахинили, Мар-Зайя через три дня вынужден был спасаться бегством. Сказал, что об опасности его предупредил царь Руса. Когда выяснилось, что новый мар-шипри-ша-шарри Мар-Априм обещает за него награду, Мар-Зайя решил укрыться у скифов. Больше вестей от него не было.
— Раз Руса помог Мар-Зайе, значит, склоняется на мою сторону. Ну а мне Мар-Зайя даже полезней будет при Ишпакае, тем более, когда его приняли как друга. Что до опасений Партатуа — здесь выбирать не приходится. Могущественные союзники мне сейчас нужны как воздух. Что слышно о моей дочери и Ашхен? Как часто ты бываешь в Ордаклоу?
— Сам бываю редко, но глаза и уши там есть. Завен принял гостей хорошо, ни в чем им не отказывает. Но это и понятно. Принцессе Ашхен, как ни старается Адад-шум-уцур, лучше не стало. Мар-Априм пробыл в Ордаклоу всего три дня. Где он скрывался почти все лето, мне неизвестно. А три недели назад он вернулся в Русахинили уже в качестве мар-шипри-ша-шарри… Раббилум больше тебе не служит? — осторожно спросил Ашшуррисау.
— Нет, — сухо ответил принц. — Он докучает тебе?
— Я с ним еще не встречался. Но рано или поздно он здесь появится, и мне надо знать, как себя с ним вести. Доверять? Остерегаться? Или следить за каждым его шагом?
— Появится — прими с почестями. Помогай ему во всем, о чем бы он ни попросил, пока это не вредит мне. О наших тайных
— Как прикажет мой господин, но в Русахинили сейчас что-то затевается, и мне это не нравится. Егия стал в доме Мар-Априма частым гостем. Похоже, наш ювелир, подлая душонка, затеял со мной тягаться. Совсем недавно он раскрыл в своем окружении и зарезал верного мне человека. Последнее, что ему удалось сообщить, — Егия встречался с лазутчиком Ашшур-аха-иддина по имени Арад-Син. Вот думаю, не тот ли это Арад-Син, что служил тебе когда-то?
Арад-бел-ит был неприятно удивлен этой новостью.
— Может, и он. Арад-Син пропал два года назад под Тиль-Гаримму вместе со всеми своими людьми, но мертвым его никто не видел. Я это выясню и потом тебе сообщу, — принц поднялся, стал мерять комнату шагами, потом сел поближе к очагу и, глядя на огонь, сказал: — Сдается мне, Ашшур-аха-иддин создает в Урарту собственную сеть лазутчиков.
Надолго замолчали. Принц съел немного мяса, немного горячей похлебки, снова взялся за вино, покосился на хозяина.
— Что еще? Чувствую, говорить не хочешь, а надо.
— Надо, — кивнул Ашшуррисау. — Похоже, что-то произошло между Хавой и Ашшур-ахи-каром, или между Хавой и Марой, женой рабсака. Точно не знаю, но на прошлой неделе Мара отправилась домой, хотя перед этим она и твоя дочь были неразлучными подругами. А Ашшур-ахи-кар… лишился руки.
Арад-бел-ит после этих слов залпом опустошил стоявший перед ним кубок.
— Клянусь всеми богами, она за это заплатит.
***
Ишпакай принял Мар-Зайю как родного сына. Прямо спросил, чем он прогневал ассирийского царя, и был вполне удовлетворен ответом, что на мар-шипри-ша-шарри кто-то возвел напраслину.
— Ты не первый ассириец, который у меня поселился. Есть у меня писец по имени Атра. Он у меня и толмач, и казначей, и первый советник по многим хозяйственным делам. Так что за любой помощью будешь к нему обращаться. Но со временем тебе придется его заменить. Он немощен и стар, поэтому и болеет часто.
Царь дал Мар-Зайе в услужение небольшую свиту — конюшего, повара и двух охранников, выделил десяток рабов для различных нужд, поставил шатер неподалеку от своего, подарил табун лошадей из двух десятков голов.
Атра наставлял сына:
— Время от времени Ишпакай будет отправлять тебя с различными поручениями к соседям. Тебе следует находить и отбирать среди рабов ремесленников. Больше всего он ценит хороших оружейников, но если выяснится, что в хозяйстве не хватает каменщика или шорника, виноват ты будешь. Ищи также купцов и сановников, попавших в плен. Скифы их берегут и всегда готовы взять за них выкуп. Будешь считать все доходы и расходы. Это труднее всего. Скота здесь всякого немало, а еще козы, овцы, птица. И всему этому нужен учет… Золота и серебра царь не считает. Одаривает своих подданных щедро. Но если выясняется где-то пропажа — гневается страшно…