Хроники Ассирии. Син-аххе-риб. Книга четвертая. Урарту

Корбут Андрей Евгеньевич

Стали держать военный совет.

Приняли решение в балку входить сверху, чтобы поберечь лошадей. Вокруг, на тот случай, если урарты прорвутся, поставили заслон из лучников.

***

Пятьдесят конных, выстроившись в колонну по одному, шли абсолютно бесшумно: лошадям надели войлочные башмаки.

Таркис напряженно всматривался в заросли. Небо было черно, лес густой, и поэтому скифы доверились лошадям. Они видели там, где человек чувствовал себя незрячим.

Лошадь, шедшая первой, вдруг споткнулась, испуганно заржала. И в

то же мгновение раздался звук, который командир не спутал бы ни с каким другим. Он инстинктивно пригнулся — и увидел, как копье, пущенное из зарослей с расстояния в пять-шесть шагов, вынесло его воина из седла, легко пробив грудь.

Таркис отдал приказ: «Спешиться!»

Колонна остановилась. Кто-то бросился к раненому. Несколько человек — в заросли. Когда они вернулись, Таркис все понял по разочарованным лицам.

— Самострел?

— Да. Проверим, нет ли еще ловушек?

— Проверьте. Да все равно поздно. По-тихому уже не получится…

***

Из города Загалу Арад-бел-ит и Ашшуррисау переправились на корабле наместника через Севан, высадились на берег неподалеку от Ордаклоу. Дальше, сев на коней, поднялись в горы по мощеной дороге, ведущей к крепости. У ворот вышла заминка. Начальник стражи, проявляя бдительность, остановил их, стал допытываться, кто да откуда.

— Арад-бел-ит, сын Син-аххе-риба, повелителя Ассирии, — отвечал принц, и усмехнулся, заметив, как побледнел десятник. — Так ты проведешь меня к своему господину?

Провел до самого дворца. Дворцовая стража оказалась суровее. Ни уговоры десятника, ни высокий титул гостя не убедили ее пропустить незнакомцев в покои наместника, прерывать полуденный сон Завена было запрещено. Оправдывались:

— Только прилег. Да и чувствовал он себя неважно. Так что никак нельзя. Вот проснется, тогда и спросим.

Арад-бел-ит нахмурился, он не привык ждать в сенях, точно чей-то слуга, и хотел было ответить на это дерзостью, но за спиной у стражников послышался звонкий девичий смех и голоса.

— Все равно я тебя поймаю! — узнал он голос Ашхен.

Ей ответила Хава:

— Не поймаешь, не поймаешь!!!

Принц посмотрел на стражников.

— Хава — моя дочь. Позови ее, она подтвердит, что я ее отец.

Охрана растерянно переглянулась. Хаву здесь не только хорошо знали, но и боялись больше, чем самого наместника. После этого путь во дворец для Арад-бел-ита был открыт.

— Да уж, твоя дочь умеет внушить уважение слугам, — догадался о причинах подобной сговорчивости Ашшуррисау.

— Иногда она пугает даже меня, — кивнул Арад-бел-ит.

Сестры гонялись друг за другом в небольшом саду, через который надо было пройти, чтобы оказаться во внутренних покоях. Увидев отца, Хава остановилась, Ашхен со смехом вцепилась ей в платье:

— Поймала! Поймала!

— Ашхен, милая, иди-ка погуляй без меня… Пожалуйста.

Хава пребывала в нерешительности: то ли обнять отца, то ли припасть перед ним на одно колено. Колючий взгляд родителя ее напугал. Но Арад-бел-ит уже сам подошел к дочери и племяннице. Потрепал по голове Ашхен, сухо сказал Хаве:

— Здравствуй. О

твоих подвигах поговорим позже, а сейчас проводи меня к Завену.

— Он не любит, когда тревожат его сон, — смиренно сказала Хава, чувствуя, как над ее головой сгущаются тучи.

— Ничего. Он будет рад видеть такого гостя, как я.

Ашшуррисау остался в саду с Ашхен.

— Поиграем в догонялки? — стала упрашивать его малышка…

Никто не посмел преградить дорогу Хаве. Стража либо замирала при ее появлении, либо почтительно отступала в сторону. Когда они добрались до спальни наместника, принц сказал:

— Ступай. Найди Ашшур-ахи-кара. Пусть он устроит на ночлег людей, приехавших со мной, а потом дождется меня.

Завен, полный рыхлый мужчина с землистым лицом, проснувшись от легкого прикосновения гостя, посмотрел с тревогой, хотя и без страха.

— Кто ты? И как сюда пробрался?

Арад-бел-ит внимательно изучил скромную обстановку спальни — гранитный пол, голые стены, вытоптанный до плеши ковер, узкую кровать из дуба — и сказал со знанием дела:

— Иногда легче все сломать и построить заново, чем пытаться слепить из старых стен новый дом.

— Арад-бел-ит?! — наконец опомнился Завен, мигом присаживаясь на кровати.

Они виделись лишь однажды, почти семь лет назад. Не удивительно, что наместник не сразу его узнал.

— Пришел к тебе на правах старого друга, чтобы поговорить о будущем. Я хочу помочь тебе занять трон Урарту…

***

Около дома осмотрелись. Это было приземистое почти квадратное строение, сложенное из крупного камня, с плоской крышей, с бруствером и бойницами наверху. Вокруг на сто шагов не было ни кустарников, ни деревьев. Ближе к лесу стояли скирды сена. Чуть поодаль, среди зарослей, прятались конюшня и сарай. И ничто, кажется, не говорило о присутствии здесь человека.

— Может, успели уйти? — предположил кто-то из скифов.

— Гарью несет, — принюхался Таркис. — Огонь недавно затушили. Женщины угнали скот в укромное место, а мужчины нас ждут… Арис, ты со своими людьми обойди дом и поищи хорошенько. Найдешь что — подай сигнал. А мы пока тут осмотримся… Торн, Сак, подберитесь поближе!

Разведчики тут же отправились к дому.

Расстояние до ближайшей скирды преодолели бегом, дальше идти в полный рост не осмелились.

Полная луна словно нарочно выглянула из-за туч, высмотрела скифских лазутчиков, заставила их прижаться к выкошенной траве. Покрасовалась, позабавилась и снова спряталась.

Торн, пригибаясь к земле, добежал до каменных стен, поджидая товарища, остановился. А Сак промедлил: поднялся и снова залег, а когда решился — луна застала его врасплох на полпути к дому. И тут же стрела, пущенная с крыши, прошила лазутчику шею. Он нелепо взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, сделал два шага и упал навзничь.

Затем сражаться за жизнь пришлось уже Торну.

С шумом распахнулась тяжелая дубовая дверь, из дома выскочили двое рослых мужчин, вооруженных боевыми топорами. Скифский щит затрещал под их могучими ударами, поддался и вдруг раскололся пополам.