Хроники времен Екатерины II. 1729-1796 гг

Стегний Петр Владимирович

будочник Семен Патрикеев своему приятелю кучеру Антипу Гвоздилову, — по паре

ковшиков хлебного вина за здоровье прынца из Стекольного града189 на нас придется?

— Окстись, Семен, — возражал на это гулким извозчичьим басом Гвоздилов,

укоризненно качая кудлатой головой. — Мне, чтобы в кураж войти, не менее ведра

надобно.

При этих словах Антип, хорошо знакомый с могучей натурой друга, уважительно

крякал.

В салонах больше интересовались целью

приезда принца.

Граф Валентин Эстергази, представлявший при екатерининском дворе французских

эмигрантов, нашедших в России спасение от якобинской диктатуры, горячился, утверждая,

что Густав-Адольф намерен был по примеру своего отца объявить о присоединении

Швеции к коалиции европейских держав против республиканской Франции.

Английский посол Чарльз Витворт, сообщивший о предположениях Эстергази в

Лондон, снабдил их, однако, комментарием столь же скептическим, сколь и лаконичным:

— Wishful thinking190.

Зная практический ум Екатерины, Витворт полагал, что со столь тщательно

готовившимся визитом в Петербурге связывали ожидания совсем иного рода.

Как вскоре выяснилось, английский дипломат был недалек от истины.

2

Впрочем, довольно лукавить. Проницательный читатель, конечно, заподозрил, что

стилизация разговора между будочником Семеном Патрикеевым и кучером Антипом

Гвоздиловым «под Соловьева», не говоря уж о чересчур многозначительной ремарке

британского посла, — плод разыгравшейся фантазии автора.

Вынуждены подтвердить справедливость подобного подозрения, с той лишь

оговоркой, что, хотя нам достоверно не известно, как реагировал Чарльз Витворт (фигура,

кстати говоря, весьма заметная в петербургском обществе того времени) на слухи,

распространявшиеся Эстергази, он вполне мог высказаться подобным образом. В Лондоне

внимательно следили за связями между Петербургом и Стокгольмом и, вне всяких

сомнений, прекрасно знали, что, по крайней мере, в течение последних трех лет русские и

шведские дипломаты обсуждали возможность заключения династического брака между

наследником шведского престола будущим королем Густавом-Адольфом IV и внучкой

189 Простонародное название Стокгольма в XVIII веке.

190 Попытка выдать желаемое за действительное ( англ.).

Екатерины великой княжной Александрой Павловной. Британский посол, если не знал

наверное, то догадывался, что Густав прибывал в Петербург на смотрины.

История неудавшегося сватовства шведского наследного принца к внучке

Екатерины описана многократно и красочно, хотя, к сожалению, в манере, которую мы

попытались воспроизвести

в начале нашего рассказа. Многочисленные мемуаристы,

историки, а вслед за ними и романисты не могли, конечно, пройти мимо временами

забавных, временами трагических событий, развернувшихся после приезда Густава в

Северную столицу.

Между тем не все в этом ярком и, казалось бы, досконально исследованном эпизоде

великого царствования так просто. Начнем с того, что в документах, рассказывающих о

пребывании шведских гостей в Петербурге, — явный некомплект. Не вполне ясна, в

частности, предыстория появления принца в Петербурге, хотя дипломатическая переписка

о переговорах, ведшихся на этот счет, частично опубликована191. Еще хуже обстоит дело с

пребыванием будущего короля в российской столице, столь красочно, хотя и

противоречиво описанным мемуаристами. Даже в камер-фурьерских журналах —

официальной летописи жизни и царствования российских монархов, сведения за

последние два месяца жизни Екатерины II отсутствуют. Это, насколько нам известно,

единственная столь значительная лакуна в трехсотлетней истории дома Романовых.

Между тем, документы сохранились. К примеру, в бумагах Церемониального

департамента Коллегии иностранных дел в Архиве внешней политики Российской

империи ожидали своего часа «Журналы и записки о приезде ко двору короля Швецкого

под именем графа Гага и дяди его герцога Зюдермандляндского под именем графа Ваза,

1796 года»192. Этот документ, никогда не бывший предметом внимания исследователей,

является, на наш взгляд, недостающей частью записей в камер-фурьерских журналах за

август — сентябрь 1796 года.

В фонде «Трактаты» того же мидовского «Архива на Серпуховке» сохранились

подлинные тексты подписанного, но не ратифицированного в сентябре 1796 года русско-

шведского союзного договора и проект обсуждавшегося во время пребывания короля в

Петербурге брачного договора с секретными приложениями193. С помощью прекрасных

специалистов своего дела, сотрудниц АВПРИ О.И. Святецкой и С.Л. Туриловой удалось

обнаружить протокольную запись состоявшейся 18 сентября 1796 года последней

конференции полномочных представителей России и Швеции, обсуждавших проекты

191 А.Ф. Будберг. «Переписка относительно несостоявшегося брака Густава-Адольфа IV с Великой Княжной

Александрою Павловною» - Сборник Императорского русского исторического общества, СПб, 1872, т.

IX, с. 195-399.

192 АВПРИ, ф. «Внутренние коллежские дела», оп. 2/6, д.5554, лл. 1-113.