Хроники времен Екатерины II. 1729-1796 гг
Шрифт:
о землю. Необходимо было также, чтобы прикладывающийся к руке делал это не так, как
гвардейский офицер влепляет «безешку» французской актрисе, а с чувством, смыслом и,
главное, отчетливым звуком. За небрежный поклон и беззвучный поцелуй камергер князь
Григорий Голицын был отправлен под арест. На придворных балах танцующим нужно
было постоянно следить за тем, чтобы быть обращенным к Его величеству лицом, где бы
он не находился.
Придворные
нововведения. Дома же, в дружеском кругу, полушепотком, называли меры по наведению
порядка «затмением свыше».
3
И все же, все же…
«Милости и благодеяния; пламенное желание быть любимым… Заботливость,
внимание», — так сообщал Федор Ростопчин вскоре после кончины Екатерины графу
Воронцову первые впечатления, произведенные новым царствованием.
Андрей Болотов, живший под Тулой и тщательно собиравший известия и анекдоты
о новом государе, был того же мнения:
«Нельзя почти исчислить все те милости, которые оказал государь многим частным
людям в первейшие дни своего царствования и во все почти течение ноября месяца. Не
проходило ни единого дня, в который бы не пожалованы были многие как в знатные
великие чины и достоинства, так следственно и нижние и как по военной, так и по
штатской и придворной службе. Не было ни единого дня, в который бы не сделано было
распоряжений и реформ как по воинским и другим служениям. Всякий день производил
он многим радости, а того множайших приводил бдительностью, трудолюбием и
расторопностью своей в удивление и в живность. Благоразумными своими поступками
удалось ему в немногие дни вперить в сердца всех почти подданных к себе любовь и
усердие к повиновению и угождению себе. Некоторые строгости, употребленные им по
необходимости, были очень кстати и производили удивительное действие и во всех
быструю перемену. Все почти оживотворились и забывали почти себя и метались всюду и
всюду желали угодить государю».
Золотой дождь наград и милостей пролился, прежде всего, на гатчинских
сподвижников Павла. В первый же вечер царствования он назначил своими адъютантами
генерал-майоров Плещеева и Шувалова, бригадира Ростопчина, полковника Кушелева,
майора Котлубицкого. На другой день бригадиры Ростопчин и Донауров, полковники
Кушелев, Аракчеев и Обольянинов произведены были в генерал-майоры. Никто из лиц
гатчинского двора не остался без награды.
Служебные отличия сопровождались и щедрой раздачей поместий. Вошедшие еще
в Гатчине в ближний круг Павла Плещеев, Кушелев,
Обольянинов получили по две тысячи душ. Столько же было пожаловано и матери
Нелидовой, вдове Анне Александровне, проживавшей в Смоленской губернии. Бригадиру
Кологривову, библиотекарю Марии Федоровны Николаю, лейб-медику Беку и гардероб-
мейстеру Кутайсову было дано по полторы тысячи душ. Персонам рангом пониже —
Каннабиху, Давыдову, Малютину, Недоброму, Грузинову, Котлубицкому — досталось по
тысяче душ. Бригадиру Линденеру, имевшему несчастье как-то навлечь на себя немилость
Павла, — восемьсот душ. Всего в декабре было роздано пятьдесят тысяч душ казенных
крестьян. Такая щедрость проистекала не только из страстного желания быть любимым,
но и из убеждения Павла о том, что под властью помещиков казенные крестьяне будут
более обеспечены в своих нуждах, нежели под надзором чиновников. Поговаривали,
правда, что такая заботливость была навеяна Павлу воспоминанием о пугачевском бунте.
Большое впечатление в обществе произвело и великодушие, с которым Павел на
первых порах отнесся к видным деятелям прежнего царствования. Он оставил на службе
не только Н.И. Салтыкова, Н.В. Репнина и И.Г. Чернышева, и прежде пользовавшихся его
расположением, но и оказал знаки милости Безбородко и Зубову, не ждавших от нового
императора ничего хорошего. Безбородко был назначен вице-канцлером, возведен в
первый класс, что по Табели о рангах уравнивало его с фельдмаршалами.
Еще более удивительно, принимая во внимание высокомерное, а нередко и
оскорбительное отношение Платона Зубова с бывшим наследником престола, поступил он
с последним фаворитом своей матери. Уже через несколько дней по восшествии Павел
приказал купить на Морской улице большой дом и отремонтировать его. Накануне дня
рождения Зубова он послал сказать, что дарит ему этот дом вместе со всем убранством,
столовым золотым прибором, экипажами и лошадьми. На другой день он с Марией
Федоровной приехал в новую резиденцию Зубова, пил с ним шампанское за его здоровье и
кушал чай, который разливала сама императрица. Зубов прослезился, когда Павел сказал
ему:
— Кто старое помянет, тому глаз вон.
Николай Зубов, первым посетивший Павла в Гатчине с известием о кончине
Екатерины, был награжден Андреевской лентой; вице-канцлер Остерман возведен в ранг
канцлера, посол в Лондоне Семен Воронцов, очевидно, по рекомендации своего друга