И смех и грех, или Какая мука - воспитывать!
Шрифт:
Иван застыл, запирая за ними калитку.
«В дом? Значит… в будку не полезет».
— Да, разумеется.
Они проследовали мимо грохочущего лаем Тайсона, который гарцевал с паром у пасти вдоль прутьев вольера.
— Могу я узнать месторасположение в доме кухни? — снимал перчатки в прихожей хирург.
«Кухни? — перед Ваней встала картинка зоны кухни. — Где там можно… спрятать», — недоумевал он.
— Прошу, — простёр руку в двери холла.
Попав куда хотел, Олег Алексеевич убрал всё с горизонтальных поверхностей мебелюной стойки на обеденный стол и выдвинул узкий сектор
Секция с бутылками оказалась несколько короче, чем должна, потому что в торце была отрезана ниша для тайника. Олег Алексеевич залез туда рукой и вытащил точно такой же полиэтиленовый пакет с долларами, как и тот, что близняшки нашли в будке Тайсона. И даже такой же продолговатый.
«С-с-сука», — не мог не выругаться Иван. Он уже давно держал айфон наготове, и как только хирург вытащил «сбережения брата» и, опустив столешницу, положил пакет на неё, парень тут же сфотографировал его рядом с ними.
— Что вы творите! — отскочил в сторону Бурцев — двоюродный. — Кто вам разрешал!
— Не паникуйте, — равнодушно отмахнулся от него хозяин дома. — Никакого вредя это вам не принесёт, если не вздумаете умотать на сбережения брата с любовницей в края потеплее.
— Молодой человек, — осуждающе покачал головой Олег Алексеевич. — Ай-я-яй…
— Знаю, что Юрий Вениаминович — ваш двоюродный брат, но такие деньги, — кивнул Беспалов на пакет, — вполне в состоянии стать родными.
Олег Алексеевич ещё попыхтел, покряхтел, но развивать тему не стал, а достал из кармана дублёнки чёрный непрозрачный пакет, завернул в него доллары и быстро ретировался на своём Инфинити.
А Ваня подумал о Базиных. Обоих.
«Нужно Дально-Бою звякнуть. Пусть передаст братцу, что бабло ушло по адресу». — О тех деньгах, что так и остались лежать в пианино, он пока думать отложил. Почти как Скарлет О’Хара.
Но свято место пусто не бывает.
И вот в один из вечров недели ему предстояло ехать за Марго. Она звонила. Сказала, что отпросилась на одну ночь домой. Зачем, не объяснила, но ни Арина, ни Иван особо и не интересовались — Рита в последнее время всё чаще и больше пропадала в училище.
— Так всегда было, — грустно пожимала плечами Арина. — Даже когда мы были ещё маленькими.
Когда она говорила о том, что когда-то была маленькой, Беспалову хотелось ржать. Именно ржать. Громко, безудержно и басом.
Но он держался.
Когда подъехал к Училищу Лавровского, то заметил Марго, которая неслась, сломя голову, откуда-то с соседней улицы через дорогу и хорошо, что по пешеходному переходу.
— Во сколько ты ушла из кампуса, — спросил её, только она плюхнулась на пассажирское сидение.
— Да вот, минут двадцать назад, а что?
— Ничего.
— Да я за кремом в аптеку заскочила. Поехали?
Дома Арина очень обрадовалась сестре и с разбегу кинулась ей на шею.
— Приветики!
— А сухарики? — с открытым ртом замерла Марго.
— И сухарики.
— А ты Ольге Андреевне звонила?
Услышав вопрос, Арина подумала, что «допоездочная» Ритуля в этот момент завизжала бы и обязательно кинулась бы ей на шею с объятьями. Сейчас происходит только вот так — сухо и о делах.
Близняшки собирались взять услуги репетитора по русскому языку, поскольку обеим нужен этот предмет для поступления. Ни у той, ни у другой особых проблем не имелось, но конкурс в заведениях, куда они собирались поступать, гремел своими цифрами чуть ли не на всю Россию. Особенно у Арины. Поэтому каждая единица баллов была на вес золота.
— Звонила. Договорилась на воскресенье, но тебе же всё равно сейчас некогда.
Они вместе поужинали. За куриным бульоном с сухариками Марго сделалась словоохотливей и живее, чем обычно в её новейшей истории. И даже вызвалась убрать со стола.
— Ой, да ладно, я после тебя потом половину посуды не найду. Иди уж… — заулыбалась Арина, а Иван только хмыкнул. Они вдвоём ждали, что Марго всё-таки назовёт причину своей отлучки из училища посреди недели, но не дождались.
Когда сестра пришла пожелать Ритуле спокойной ночи, та уже сладко спала при включенном свете и с телефоном в руках.
Поэтому увиделись близняшки только утром.
Арина зашла одеваться в школу и увидела на столе бумажную упаковку зубной пасты. Ритули в комнате не было, но слышались звуки возни из ванной. Девушка подошла, взяла в руки предмет и, попутно почувствовав, что он явно пустой, увидела на картинке нечто напоминающее электронный градусник. А потом прочла надпись и окаменела. Почти умерла.
Она зажала себе рот, чтобы не закричать на весь дом.
«Тест на беременность, — гласили чёрненькие буквы на малиновом фоне. — Точность 98 %».
— Я беременна, — вышла в этот момент из ванной Марго.
Для начала она плотно закрыла дверь спальни, потом спокойно, чуть ли не вразвалочку, прошла в комнату, положила на стол рядом с упаковкой использованный тест и, развернувшись к своей кровати, принялась складывать разбросанную на ней одежду — собираться в училище.
— Рит, ты чего, — ошарашенная Арина смотрела на неё так, будто та перед ней начала расчленять труп. Зевая и почёсываясь. — Алло, гараж, ты беременная! — девушка даже разозлилась и в сердцах схватила со стола тест. В жидкокристаллическом окошке красовался плюсик и под ним цифры: «3–4».
— Что это: три — четыре? Группа крови, что ли?
— Недели, — так же равнодушно пояснила Марго.
— Три-четыре недели! Ты была в горах! Вот не зря мне показалось…
— Чего. Ты. Орёшь, — резко, будто потеряв терпение, повернулась к ней Рита и зашипела, как лебедь, вытянув вперёд такую же «лебединую» тренированную шею. — Иванушка услышит, — показала рукой на стену ближайшую к холлу.
— Вот и пусть слышит. А как ты хотела, чтобы он не узнал?!
— Очень просто — сделаю аборт и всё, — теми же интонациями, как несмышлёной и плохо соображающей, пояснила Арине и отвернулась опять.