И тогда оно упало мне в руки

Реннисон Луис

— Я мог бы свести тебя с Масимо.

— Да?

— Да. Мы вчера с ним виделись в снукер-клубе[60].

— С Масимо?

— Ну да, мы поболтали и все такое. Во время перерыва он обязательно ко мне подойдет, а я в этот момент «случайно» буду стоять, разговаривая с тобой.

И я ответила с достоинством, которое только могла себе позволить при столь узкой юбке:

— Неужели ты думаешь, Том, что я предам подругу ради какого-то парня? Это после того, как мы дали клятву с прижиганием?

Том снова пристально посмотрел на меня и говорит:

— Ты уж извини, но ты совершенно

чокнутая.

23.00

Мы собрались в туалете. Джас уселась на край раковины и ноет:

— Он негодяй. Он просто использовал меня. Ну зачем ему эта Новая Зеландия?

А мы стоим и поддакиваем, типа, да, ты права. Он гад последний. Тебе такой не нужен.

Но девчонкам это быстро надоело, и они пошли танцевать. А я осталась.

А до перерыва минуты две, не больше.

А Джас все ноет и ноет, нервно накручивая на палец челку. Ух, так бы и дала ей по рукам.

— Он предал наше прекрасное прошлое, — убивается Джаска. — Ах, сколько мы выследили бобровых нор, сколько грибов собрали вместе... Неужели все это было просто так? А гнездо жаворонка, которое мы нашли? Неужели и оно ничего не значит?

— Джас...

— А кротовая нора, на которую мы наткнулись на берегу реки?..

— Джас...

— И зачем я училась разжигать костер без спичек? Ради чего все это?

Я крепко взяла ее за руку:

— Джас, ты должна поговорить с ним.

— Что?

— Ты должна выговориться.

Джаска спрыгнула с раковины вся такая красная от злости, я даже испугалась.

— Джорджия, и после всего моего ignorez- vouвания ты предлагаешь мне поговорить с ним?

— Почему бы и нет.

— Ты так считаешь? Ладно.

Вот слабачка. Минуточку, мне нужно проверить состояние сногсшибанцев. Все в порядке.

— Значит так, — говорю я. — Сейчас мы выходим отсюда, это раз. Если ты такая гордая, я сама иду к Тому и говорю ему, что попытаюсь тебя уломать. Потом иду к тебе и якобы пытаюсь тебя уломать. Ты будешь мотать головой и упираться, а потом якобы согласишься уделить Тому четыре с половиной минуты. Потом я иду к Тому и сообщаю ему об этом. Четыре с половиной минуты. Учти — я засеку время.

23.07

Объявили перерыв, и музыканты стали спускаться со сцены. А я подошла к Тому с докладом:

— Задание выполнено. Она согласна поговорить с тобой, но я должна буду отойти и снова попытаться уговорить ее, но это только для виду.

Том дружески обнял меня. Ладно уж, хоть он и брат БЛ, бросившего меня в угоду вомбатам, он все-таки хороший парень. Но в этот самый момент из артистической вышел Масимо. Он шел сквозь толпу, и она расступалась перед ним, как море. И в его сторону было произведено множество выстрелов глазками. Особенно Шэрон Дейвис старалась. Сделала себе светлые прядки, очень ненатуральные, между прочим. Вот мои сногсшибанцы, это да — очень даже натурально выглядят.

Минуту назад я выдавила на них еще клея, для верности. Я стою и смотрю на Масимо через Томово плечо. Мимо нас проходит Линдси со своими тупыми подружками. Зачем она нацепила такую короткую юбку? Да с ее ногами можно носить только штаны «дутики». Но она эгоистка — ей плевать, что она травмирует людей своими жуткими ногами.

Оймамочкиродные. Масимо идет в нашу сторону. Том тихонько подмигнул мне, а потом позвал:

— Эй, Масимо, ciao.

Масимо увидел нас и направился в нашу сторону. Господи, сделай так, чтобы я от страха не захотела «по-маленькому». Масимо встал рядом с нами, и меня как захлестнула теплая волна.

— Привет, Том, — сказал Масимо и посмотрел на меня. — А, это вы, прекрасная Джинджер.

И меня понесло — я начала хихикать, так что Тому пришлось стукнуть меня по спине.

— Вообще-то это Джорджия, — сказал он.

А я не могу остановиться:

— Просто Либби считает, что я наполовину кошка, наполовину сестра, вот она и называет меня Джинджер.

Том пытается спасти ситуацию:

— До отъезда Робби в Вакатан, он встречался с Джорджией.

Масимо посмотрел мне прямо в глаза и тихо произнес:

— Робби... как это правильно сказать... нужно быть дураком, чтобы уехать от такой хорошенькой девушки.

И он такулыбнулся! Я опустила глаза, потому что готова была кинуться ему на шею и расцеловать его.

Но потом, по правилам обольщения, мне следовало кокетливо стрельнуть глазками и тряхнуть волосами. Да только ресницы мои слиплись. Так я и стояла с закрытыми глазами, не в силах ничего сделать. Чтобы как-то выпутаться, я сказала (с «мечтательно» закрытыми глазами):

— Ой, моя любимая песня, пойду потанцую. — Причем играли «Two Little Boys» Рольфа Харриса. Полный отстой, короче.

Оймамочкиродные, что же мне делать? Я томно мотаю головой, вскидывая брови — изображаю из себя романтичную девушку. Но на самом-то деле я отчаянно пытаюсь разлепить ресницы!

— Позволь, я угощу тебя коктейлем, — предлагает Масимо.

— Мммм... ля-ля-ля... Нет, спасибо, non grazie, я лучше потанцую.

Так, нужно сматываться. Чтобы ни на кого не натолкнуться, я вытянула перед собой руки и пошла. Нет, очень странно выглядит. Так, одну руку вперед, а другой машем над головой в ритм музыке. Туалет где-то справа — главное, добраться до него, а там уж разберусь со своими сногсшибанцами.

Размахиваю рукой, чувствую, попала по чему-то мягкому.

— Черт, прямо по груди ударила — ты, сметаннолицая шутиха! — слышится голос Рози.

— Рози, отведи меня в туалет, — взмолилась я.

— Отвали, лесбиянка несчастная, — огрызнулась Рози.

Продолжаю размахивать руками в такт музыке. А что, может у нас в Англии так принято танцевать.

— Рози, — говорю я, — у меня ресницы склеились, я ж ничего не вижу.

— Понятно. Так, клади мне руки на плечи, танцуем конгу[61] и уверенно движемся в сторону туалета.

— Ты уверена?